– А я испугался, Лиза, – может быть, сам себе впервые признался Андрей Григорьевич.
– За меня? Я знаю.
– Нет, дочь, – Полетаев оперся подбородком на рукоять трости. – Это очень красиво звучит. И так «правильно». Отец испугался за свою дочь. Но это неправда, Лиза.
– Папа… Что ты хочешь…
– Подожди, Лизонька. Разговор трудный, я все не хотел на бегу, помнишь? Так что давай сейчас договорим его до конца. Я многое понял, но еще больше нам предстоит понимать в будущем. И вместе, и порознь. Давай с чего-нибудь начнем.
– Тебе для этого надо было уехать? – спросила Лиза.
– Уехать мне надо было… – Полетаев задумался. – Да, нет, знаешь. Я тогда скорее сбежал, нежели ехал действительно за ответами. Если бы они были мне необходимы, я бы, наверно, до сих пор жил там и ждал встречи со схимниками. А раз решилось само, значит, все уже было во мне и тогда, просто надо было, чтобы оно… Что бы…
– Как это «сбежал», папа? – Лиза недоуменно смотрела на отца.
– А вот так! – Полетаев развел руками. – Поехал в банк, снял все оставшиеся наличные деньги и оставил тебя одну.
– Я тогда думала, что ты меня так наказываешь, папа, – тихо, опустив глаза к земле, сказала Лиза. – Это так?
– Не знаю, дочь, – разговор становился честным до боли. – Возможно, что не тебя, а себя. Я тогда сильно растерялся. Я понимал, что не смог защитить тебя, а как жить с этим дальше не знал. А по-прежнему уже не получалось.
– Но ведь… – Лиза запнулась. – Но ведь ничего непоправимого не случилось.
– Лиза! Чтобы это понять, нужно было принять и то, что случиться могло! Как ты не понимаешь! – Андрей Григорьевич судорожно провел ладонью по своему лицу, как бы стирая с него что-то невидимое. – Ты умница. Ты сама себя сохранила, потому я и говорил тебе, что виноват, прости! Я не смею, не имею права не доверять тебе, не должен. Но тогда! Тогда я чувствовал только одно – я плохой отец! И не знал, как с этим жить дальше.
– Нет, папа, это ты прости меня, – Лиза закрыла лицо обеими ладонями. – Это я подвергла тебя этим мукам, я поставила нашу честь на грань падения. Я виновата. Это было бы ужасно для тебя, если бы все произошло, как ты боялся. Но я тогда думала только о себе! Я вообще не думала о том, что будет на следующий день, после. Из дома без спросу ушла, уехала…
– Не то, Лизонька, не то! – Полетаев снова был полон нежности и голос его смягчился. – Пусть бы было, как было. Не важно.
– Как это не важно? – Лиза отняла руки от лица и теперь смотрела на отца, как будто вновь узнавая его. – Папа, что ты говоришь?
– А то и говорю, дочь. Только там понял я. И все как-то сразу стало по своим местам. И страх ушел, и ясность образовалась. Не то важно, что случается, важно, что с этим делать дальше.