– Что, папа?
– Хотя, я думаю, матерям это дается легче. Не всем, конечно. Но проще им, что ли… Я думаю теперь, что у той несчастной женщины в монастыре было слишком много мужского в характере, от того и муки ее. Женщина своему ребенку все легче прощает – безоглядно, бездумно, от сердца – а значит принять сопутствующие обстоятельства ей потом уже проще. А отец всегда будет сначала думать – что дальше. И простить он может только через принятие. Сначала допустить, а только потом простить. Ну, это если окажется, что есть, что прощать. Так-то дочка! Оказалось, что мучиться вопросом – хороший ты отец или плохой – жизнь не всем и не всегда дает время. Так-то. Надо просто быть им – отцом, каждый день, каждую минуту. Быть рядом. И быть готовым ко всему, вместе со своим чадом. Ох! Это так сложно самому понять, еще сложнее объяснить другому, Лиза!
***
– Ну, что, вы готовы?
Митя, одетый по-городскому выглядел солидно, но для Лизы, знающей его как облупленного, это показалось как с чужого плеча и оттого смешным.
– Ну, ты и напыщенный франт нынче, Митя! – смеялась она, выйдя в прихожую.
– Да вы еще не одеты! – Митя явно спешил и нервничал. – Ну, сестренка! Мы ж договаривались! А что Андрей Григорьевич? Матушка?
Лиза видела, что Митя нарядился во все самое лучшее из своего гардероба и, хоть и поддела его по-дружески, но памятуя об одном из уроков Егоровны, сегодня тщательно подбирала наряд, дабы сильно не выделяться на фоне матери и сына. Она надела довольно скромное платьице.
Сегодня все собирались у Полетаевых. В город прибыл цирк со знакомцами Дмитрия. Он давеча уже встречал их на вокзале, помогал устраиваться на новом месте, как хозяин знакомил с городом, и, забросив учебу, подолгу сидел на репетициях. А нынче вот – выводил всех своих домашних на премьерное представление. Это было оговорено, когда еще Лиза с отцом гостили в Луговом. Наталья Гавриловна должна была прибыть оттуда к обеду.
– Митя, успокойся, – Лиза повела его в столовую. – Хочешь лимонаду? Времени еще три часа до начала, матушка твоя еще не приехала, ждем. Куда ты так торопишься?
– Эх, Лизавета! – Митя утер лоб, достав огромный белоснежный платок из кармана, но за стол присел. – Нам же еще в кассы надо успеть, там для нас контрамарки отложены. Ты знаешь, какой нынче ажиотаж? Аншлаг! Нет свободных мест вовсе.
– Ну, раз отложены, то, что ж волноваться? Егоровна! Принеси попить холодненького.
– Куда ему холодненького? – няня недовольно качала головой, осуждая всяческую суету. – Да принесу, принесу! Пусть только остынет. Вон – красный весь!