– Господи, дочь! – Полетаев даже отставил чашку. – Я горжусь тобой, ты такая умница у меня. И не бойся, ты со всем справишься. Главное – начать.
– То же твердит и Рафаэль Николаевич, – засмеялась Лиза. – Он говорит: «Надо сделать первый шаг, а там боженька подхватит, и ноги сами понесут!» И обещал нам помогать во всем. Надо бы пересмотреть и наши книги, папа. Тем более, что большая их часть все равно сейчас хранится на чердаке, без дела. Ты поможешь мне их разобрать? Дашь ключи?
– Как ты сказала? – Андрей Григорьевич вовсе опешил от обилия новостей. – Рафаэль? Что это за птица, ты не говорила мне раньше про такое знакомство?
– Прости, папа! Я, наверно, забыла. А ведь он велел тебе кланяться. Демьянов Рафаэль Николаевич. Должности не знаю, штатский, средних лет. Вы, вероятно, знакомы?
– Да уж! – Полетаев потер лоб и засмеялся. – Правильно люди говорят: «Мир тесен!»
***
Лиза стояла на антресолях книжного магазина – покупателям сюда ход был заказан, но сегодня она впервые была в подобном заведении вовсе в иной роли. Рафаэль Николаевич внизу, в торговом зале, отбирал по спискам пожертвования, оговоренные с владельцем книжной лавки заранее, двое подручных укладывали тома в ящики и корзины, и составляли их у выхода – ждали перевозчиков.
– Вот, барышня, – часом раньше докладывал ей один из продавцов. – Откопали непроданную периодику, букинистические остатки, как просили. Но все наверху. Пылищи там! Может вам ручки-то не марать? Вы скажите точнее, что нужно? Мы отберем!
– Нет-нет! – Лиза подняла взгляд на белые балясины галереи. – Я поднимусь. Я сама – объяснять сложно. А я взгляну и сразу пойму – годится или нет. Там же и старые тиражи есть? Журналы? В них романы с продолжением, так?
– И романы, и публицистика. Как велели – все больше нравоучительное да про природу.
– Ну, не обязательно одно только нравоучительное, – засмеялась Лиза. – Рафаэль Николаевич, Вы тут управитесь без меня?
– Ступайте, Елизавета Андреевна, – он внимательно осматривал корешки всех уложенных уже книг. – Эх, жаль, конечно, что все разрозненное. Я ведь говорил на том совещании – основу любого книжного собрания должна составлять классика отечественной литературы. То, что должен прочесть каждый. То, что и является не только славой словесной культуры, но и объединяющим всю нацию духовным клеем, так сказать! Как кирпичи ничто без цементного раствора, так что за читальни без собрания сочинений? Да-да! И письма, и наброски – это всё, так сказать, образцы мысли, поиски смыслов… И лучших писателей других стран, иных культур и народов, тоже хотелось бы – переводы, подлинники. Иметь, так сказать, вселенское представление!