Я высыпала пакетик кофе с чашкой и размешала порошок. Катерина с гордо-обиженным видом поднялась со стула и, даже недоев свой низкокалорийный салат, надменно окинула меня уничтожающим взглядом и покинула столовую. Следом, как по команде, вышли из-за стола и Марина с Ксюшей, правда, оставить пирожные недоеденными у них не хватило духу – забрали обед с собой, наверно, доедать будут в мастерской. Нина даже внимания на их дружный уход не обратила, а я с аппетитом принялась уминать свой обед. Думаю, если б не трагическая смерть Светланы, я бы вовсю веселилась, наблюдая за бойкотом, который мне устроили. Что тут говорить, женщину было по-настоящему жалко, а к Нине я прониклась симпатией и уважением – ведь она единственная, кто нормально относился к Куприяновой, и ее скорбь совсем не поддельная…
Допив свой кофе, я заглянула в сумку. Вытащила какую-то бумажку, видимо, чью-то использованную палитру под акварель. Прочла написанное корявыми печатными буквами послание – писали в спешке, на скорую руку. Записка гласила:
«Убирайся из института, бездарная вертихвостка, иначе пожалеешь, что родилась на свет!»
Господи, да вам, ребята, самое место в детском саду, в младшей группе. В следующий раз оставлю на столе чашку кофе – может, хотя бы стрихнина подсыплете, хотя куда вам! Стрихнин еще поискать надо, а на таблетки со снотворным ума не хватит…
Хотя… В самом деле, а почему бы и нет? Сама я хороша, насмехаюсь над глупыми завистницами, а до таких простых вещей не додумалась…
– Нина. – Я осторожно тронула девушку за плечо. Та вздрогнула и, словно очнувшись от крепкого сна, равнодушно посмотрела на меня.
– Нина, ты как? – заботливо спросила я ее. Та неопределенно покачала головой.
– Я нормально, – проговорила она несколько заторможенно. – А что такое? Пара началась, да? Вторая живопись?
– Нет, еще десять минут до начала занятия, – успокоила я Нину. – Я попросить хотела… Понимаешь, я жутко не выспалась сегодня, на ходу сплю. Тут кофе никудышный, сахар сплошной и все, а чай вообще пить невозможно. Я вдруг вспомнила, ты вроде рассказывала, что у вас в мастерской есть чай.
– Чайник есть, – поправила меня девушка. – А кофе или чай мы сами приносим.
– Ой, а ни у кого нет чего-нибудь наподобие пуэра? – с виноватым видом спросила я. – Он мне обычно помогает, даже лучше, чем кофе…
– У меня обычный, зеленый, – покачала головой Нина. – Пуэра нет. Его никто не пьет.
– Да? – изобразила я удивление. – А ты вроде говорила, что кто-то заваривает бодрящий чай, вроде противный… Наверно, я ошибаюсь?
Нина снова уставилась в стену и на какое-то время замерла в прострации. Потом вынырнула из своего забытья и тихо прошептала: