Роман Александрович галантно открыл дверь, пропуская меня войти первой в кабинет. Я побрела к своему стулу и взяла в руки карандаш. На одном листе сиротливо скучал единственный эскиз, нарисованный Светланой. Я же задание Кузнецова подло проигнорировала.
Преподаватель сначала сказал свои замечания относительно живописи Светы, потом подошел ко мне.
– Ну, как у вас дела, заблудшая душа? – сострил он беззлобно. Я с трудом удержалась, чтоб не съязвить в ответ – раз уж выбрала себе роль послушной ученицы, значит, буду следовать ей до конца.
– Я в основном все стерла, – заныла я. – Только один эскиз есть, остальные не получились…
Светлана, на мое счастье, снова ушла в себя и не поняла, что я выдала ее рисунок за свой. Роман Александрович взял в руки мой единственный набросок и карандашом сделал какие-то пометки.
– Вы с этого ракурса рисовали? – поинтересовался он. Я кивнула.
– Конечно, хорошо бы поделать эскизы с разных мест, – заметил Кузнецов. – Может, попробуете порисовать сбоку? Или сделаете набросок натюрморта с фазаном?
– А этот эскиз не подойдет? – расстроилась я. Роман Александрович со вздохом вернул мне лист.
– Что с вами сделаешь, – произнес он. – Ладно, на первый раз ограничимся одним эскизом, но следующую постановку будете рисовать по всем правилам, хорошо?
Я радостно закивала головой, аки китайский болванчик. Ох, скорее бы занятие закончилось, все равно что могла я уже сделала, а сидеть и бестолково водить карандашом по листу совершенно не хотелось. Однако прошел всего-навсего час, а мне предстояло мучиться еще столько же. Ладно, что поделаешь, буду сидеть до конца…
– Теперь я вам объясню правила построения предметов, – объявил Роман Александрович.
Я тоскливо посмотрела в сторону Светланы – вот человек дает, рисует себе и, видимо, полностью довольна жизнью. Она, поди, и в музее может зависнуть часа на три, если не на весь день. Да, художники, что ни говори, народ странный и мне непонятный.
– Вы слушаете? – осведомился Кузнецов, увидев, что я отвлекаюсь.
Я поспешила надеть на лицо маску заинтересованности и внимательности.
– Да-да, конечно! – заверила я преподавателя и повторила: – Вы мне про предметы рассказывать будете.
– Вы знакомы с методом построения геометрических тел? Прием визирования вам о чем-нибудь говорит?
– Нет, ничего подобного не знаю, – сказала я истинную правду.
Роман Александрович и виду не подал, что разочарован познаниями своей новой ученицы, и как ни в чем не бывало продолжил:
– Когда вы рисуете любой предмет, неважно, куб это, или кувшин, или даже лицо человека, первое, что нужно сделать, – это нарисовать его очертания, пока ничего не вымеряя, доверьтесь своему глазомеру. – Он начертил на листке кривой и косой кувшин, видимо, специально сделал линии неровными. – Далее нужно провести в предмете ось симметрии, она делит предмет пополам. Левая и правая части должны в итоге оказаться одинаковыми. Затем применяем метод визирования – вытягиваем правую руку с карандашом строго горизонтально и замеряем размер меньшей части предмета…