Итак, делаем вывод: мне во что бы то ни стало нужно проникнуть в «храм» и хорошенько осмотреть мастерскую, установить везде «жучки» и скрытую камеру. План действий есть, остается только воплотить его в жизнь.
За размышлениями я даже не услышала, как в аудиторию вошел Роман Александрович. Он не спеша прошел возле мольбертов студенток, работающих над натюрмортом с фазаном, задержался возле каждой, что-то где-то подправил, что-то подрисовал, кому-то просто дал дальнейшие рекомендации. Я вовремя спохватилась и поспешно пририсовала к своему кувшину и тарелке кляксу, изображавшую ворона, внизу, вспомнив наставления Светы, начертила неровный овал – поспорьте, что это не виноград! Нагло по линейке начертила линию симметрии на кляксе-птице, потом взяла в руки ластик и сделала вид, что теперь исправляю не понравившиеся мне линии.
Кузнецов тем временем подошел ко мне и внимательно осмотрел мое творение. Постоял в задумчивости – наверно, размышляет, что делать с такой уникальной художницей вроде меня. Потом тихо изрек:
– Циркулем пользоваться не стоит – вы не орнамент рисуете, а предметы быта, в частности, тарелку. С вашего ракурса практически нет перспективного сокращения, а если бы вы сидели сбоку, то как тогда поступили бы?
– Но я же сижу здесь, – пожала я плечами. – А что не так? Тарелка-то ровная, не кривая!
– А как вы собираетесь рисовать на экзамене, если вам достанется натюрморт с шаром? – поинтересовался Кузнецов. – Вам разрешат пользоваться лишь карандашом и ластиком, никаких линеек и циркулей. Если сейчас вы тарелки рисуете не от руки, то что будет потом?
– Потом и подумаю, – не замедлила я вступить в словесную перепалку. Что поделаешь, такая я по натуре – не могу сидеть молча и не реагировать на замечания, пускай даже справедливые. В конце концов, я же плачу немалые деньги, за такую сумму преподаватель обязан возиться со мной и не отходить ни на шаг, а не критиковать за все подряд! – Про самостоятельную работу я уже слышала! – заявила я. – И вообще я пришла сюда маслом рисовать, а не чертить всякие тарелки от руки!
– Во-первых, маслом пишут, а не рисуют, – веско заметил Роман Александрович. – Во-вторых, никакая живопись не получится, если человек не освоит рисунок. Прежде чем брать краски, во всех академиях учеников заставляли нарисовать тысячи гипсовых слепков, огромное количество кувшинов, кубов, шаров… И только потом, когда человек освоит графику, ему позволяли делать упражнения на подбор цвета. Я же вас не мучаю ни заданиями на штриховку, ни линейными упражнениями. Единственное, что от вас требуется, – нарисовать форэскиз на бумаге, это не такое сложное задание!