– А он что? – поддержала я разговор, который живо заинтересовал меня.
Нина махнула рукой.
– А кто его знает? Что у него на уме, неизвестно. Он вроде бы женат, но по нему этого не скажешь. Говорят, что вроде тех, кто ему нравится, он на дополнительные занятия оставляет, так сказать, общается с ними наедине. Но мне не верится, что он такой маньяк, хотя не исключено, что Света ему нравится. Они подходят друг другу – оба художники, необычные. А девчонки наши, хоть и на иконописи учатся, думают не об учебе, а о том, как поудачнее замуж выскочить. Вот, Катька, например, тупая как пробка, ходит накрашенная, модная, вся из себя. А задания за нее старшая сестра делает, которая тоже на миниатюре учится. Точнее, Катька ее работы за свои выдает. Думаю, ее не выкинут из института – она девка ушлая…
– И как никто из преподавателей не догадывается, что она чужие работы берет? – удивилась я. – Вы же все задания в мастерских делаете!
– Ну она ловко лапшу на уши вешать умеет! – хмыкнула Нина. – То преподавателю глазки состроит, то изобразит святую невинность. Ей все помогают, а на мастерстве, пока Роман Александрович другим помогает или еще по каким делам отлучается, она ловко достает готовую работу – и вот вам, пожалуйста, все нарисовано, какие претензии? Не знаю, почему ей все дозволено. Хотя посмотрим, как она историю сдаст, там-то сжульничать не выйдет…
– Да, что тут скажешь, странные люди учатся на отделении иконописи, – проговорила я задумчиво.
– Ничего странного! – махнула рукой девушка. – Просто не все студентки толком понимали, куда поступают. Я уверена, что не только мы с Милой собираемся уйти из художки, другие тоже не выдержат. А Свету и правда жалко. Я утром заметила, что она еще до истории с испорченной калькой какая-то подавленная была. И с Романом Александровичем у них какие-то непонимания возникли…
– А что со Светланой случилось? – полюбопытствовала я.
– Да сначала подумала, она не выспалась, – пояснила Нина. – Ну не такая она, как всегда, была. Обычно улыбается всегда, а сегодня неразговорчивая, хмурая была. То ли задание не по силам ей оказалось, то ли какие неприятности дома… А испорченные работы ее и вовсе добили, я думала, с ней нервный срыв будет.
Я задумалась. Интересно, с чем связано изменение настроения Куприяновой. Может, она с мужем поссорилась? Надо бы разузнать у Павла Федоровича, какая кошка между ними пробежала. Или все-таки поссорилась с преподавателем?..
– Она ничего толком о себе не рассказывает, – продолжала студентка. – К ней в душу непросто залезть. Со всеми добрая, вежливая, но рот на замке. Когда только начали учиться, я думала, что ее ничего, кроме живописи и иконописи, не интересует, только недавно с удивлением узнала, что, оказывается, она замужем. И что самое удивительное, муж – не художник, как они вообще поладили!