– Чужая душа – потемки, – произнесла я неопределенно. Нина кивнула, а потом спохватилась, что засиделась: скоро начнется занятие, да и Свету надо разыскать, пока она не совершила какую-нибудь глупость вроде прогула пар.
– Я побегу, приятно было познакомиться! – бросила Нина на прощание. Я ответила ей взаимной любезностью и, дождавшись, пока девушка выйдет из столовой, достала мобильник. Набрала номер Куприянова – надо же узнать, что творится со Светланой!
Трубку взяли только с четвертого гудка. Павел Федорович тут же осведомился, достала ли я какие-либо компрометирующие доказательства неверности жены, однако, судя по голосу, мой отрицательный ответ ни капли его не расстроил.
– Продолжайте работать, – сказал он мне с видимым облегчением.
– Я звоню вам вот по какому вопросу, – сказала я в трубку. – Скажите, вы в последнее время со Светой не ссорились?
– Да нет, мы даже толком не общаемся, – сразу ответил Павел Федорович. – А почему вы спрашиваете?
– В последнее время ваша жена чем-то обеспокоена, – пояснила я. – Вспомните хорошенько, может, вчера что-то случилось между вами? Обидели ее случайно, ненароком?
– Нет, говорю же вам. Но… – Куприянов запнулся. – Вы правы, я тоже заметил, что Света в последние дни какая-то не такая. Напряженная, даже нервная. Нет, не думайте, она на людях не срывается, но вчера, что ли, она пришла поздно вечером, мы ужинать сели. Она за столом кальку разложила, книгу какую-то. Я пиццу из микроволновки вытаскивал, купил по дороге, что было. Света ведь не готовит, некогда ей, да и не любит она у плиты возиться… Мы обычно дома не едим, ходим куда-нибудь, а на ужин что-нибудь заказываем. Я ел пиццу, а Светлана рисовала, на свою порцию даже не взглянула. Потом внезапно отложила карандаш, он упал на пол. Она так и не подняла – сидела и смотрела в одну точку, ни на что не реагировала. Я несколько раз спросил, что с ней, но она не ответила. Потом кальку отложила в сторону, книгу убрала, стала ужинать, поковырялась в еде, так и оставила. Потом спать ушла. Это, знаете ли, не похоже на нее. Сколько помню, задания все она делала охотно, старательно, было видно, что ей нравится вырисовывать всякие там мелочи… Думаю, она просто устала, выдохлась. Честно, мне ее жалко стало…
Поблагодарив Куприянова за рассказ, я задумчиво попрощалась и положила мобильный в сумку. Отпила теплый сладкий напиток, гордо именуемый «кофе». И поняла, что придумала, как мне попасть в «храм».
На индивидуальное занятие я не торопилась – несмотря на то что Кузнецов назначил мне время, я довольно долго сидела в столовой, пользуясь тем, что на меня не обращают внимания, а когда помещение общепита и вовсе опустело, я, чтобы избежать ненужных расспросов, не спеша прошла к расписанию. Отлично, сейчас как раз пара живописи у вышивальщиц, сегодня занятие проходит три часа подряд. Это мне только на руку – наконец-то обстоятельства складываются в мою пользу! Я поднялась на пятый этаж, оглядела аудиторию. Все студентки на месте, Сергей Иванович, что-то объясняя, склонился над планшетом высокой девушки с волосами пучком. Несколько раз преподаватель назвал ее по имени – студентку звали Олесей. Мила, как всегда, тосковала около окна, даже краски не все открыла. Но у нее и работа была почти готова – видимо, сестра Нина оказалась права, Сергей Иванович приложил руку к ее живописи.