Куприянова не дышала.
– Помоги положить ее на спину, держи голову! – скомандовала я Нине. – Искусственное дыхание делать умеешь? Ладно, отойди, не мешайся…
Нина поддерживала голову подруги, а я принялась делать непрямой массаж сердца. Сделав несколько сильных толчков, перешла к искусственному дыханию. Первую помощь я делать умею, не раз доводилось, однако пока все было безрезультатно. Минут пять подряд я чередовала массаж сердца с искусственным дыханием, снова поднесла зеркальце к лицу женщины. Результат меня не обрадовал.
Я подняла веко женщины, посмотрела в расширенные зрачки. Перевела взгляд на Нину, потом – на испуганную продавщицу, бестолково державшую в руках коробку с томатным соком. Может, перепутала ее с водой, кто знает.
Нина наклонилась над Светланой, попыталась сделать ей искусственное дыхание. Я не мешала девушке, но массаж сердца больше не производила. Нина подняла голову и беспомощно посмотрела на меня.
Звенящую тишину нарушил грохот коробки с соком, которую выронила продавщица. Из открытой пробки на пол пролилась ярко-красная томатная жидкость…
«Скорая помощь» приехала только минут через пятнадцать, врачам оставалось только констатировать смерть Куприяновой. Предположительно после физической нагрузки у женщины не выдержало сердце. Нину и продавщицу забрали в больницу – первая грохнулась в обморок, а с продавщицей случилась истерика. Весть о жутком происшествии мгновенно распространилась по всему институту – внизу собрался весь преподавательский состав, студентов распустили по домам. Я мельком увидела Романа Александровича – он казался таким же бледным, как покойница, но в обморок не падал и истерик не закатывал. Он заметил меня и коротко сказал, что на сегодня я свободна, урок отменяется. Я вышла на улицу, к машине «Скорой помощи», чтобы уточнить у врачей, когда будет произведено вскрытие тела. Если Светлану отравили, то криминалистическую экспертизу для установления яда следует провести как можно быстрее.
– Надо оповестить близких родственников о необходимости проведения экспертизы, – объяснил мне высокий мужчина средних лет в форме медицинского работника. Я продиктовала все данные, сообщила телефон мужа Светланы, решив, что лучше, если он узнает о трагедии не от меня, а от постороннего лица. Больше всего ненавижу, когда мне приходится сообщать родным о кончине близкого человека. Может, это малодушно, но, если существует такая возможность, предпочитаю доверить это другим людям.
Единственное, что мне оставалось, – так это возвращаться домой. Я не стала дожидаться труповозку – все равно ничего конкретного о причинах смерти Светланы не узнаю. Вызвала такси – дождь разошелся не на шутку, но я даже не обращала внимания на то, что с моих волос стекает вода, а вся одежда насквозь промокла. В ожидании машины я курила одну сигарету за другой, делала это механически, совершенно не замечая, как намокает бумага, и практически не чувствуя табачного дыма.