О первом учебном годе в школе, возрожденной из руин, говорила Людмила Павловна Смирнова, тогда учащаяся школы № 3 Тракторозаводского района, ныне кандидат сельскохозяйственных наук:
— Что значило для нас учиться? Для нас это было все равно, что дышать. Так мы относились к учебе. Никто не думал о трудностях, хотя их было немало. Начнем с того, что у нас не было учебников и тетрадей. Писали на оберточной бумаге, заводских бланках, обоях. Учителя нам давали уроки по памяти. Мы готовились к занятиям по конспектам, которые писали в классе. В первый год все мы жили в палатках, переполненных общежитиях, в развалинах, кое-как приспособленных для житья. Знали, например, что некоторые наши преподаватели поселились на лестничной клетке соседней разрушенной школы, там были отгороженные досками каморки. Обогревать их — это было все равно, что обогревать улицу. Здесь учителя готовились к урокам, проверяли наши тетрадки. Когда же педагоги приходили в класс, мы видели перед собой людей высокой культуры. Как подлинные мастера, они умели поднять урок до уровня подлинного духовного общения с учащимися. Все наши школьники гордились своими педагогами. Это они смогли нам внушить огромную жажду познания. Мы радовались каждому школьному дню. Хотелось узнать больше по каждому предмету. В школе проходили математические олимпиады, литературные вечера.
Впоследствии, когда пришла пора поступать в институт, мы убедились, что школа дала нам прочные знания…
Школа эта — в самом центре Тракторозаводского района. Окнами выходит на заводскую площадь. Стоило учащимся того времени взглянуть в окно, и они видели картины героического труда своих матерей и отцов. Строители разбирали руины, поднимались из пепла корпуса цехов, из ворот завода выходили отремонтированные танки. Для мальчишек и девчонок учеба стала долгом особого рода. Их светлый и дружный школьный дом был таким же «Ответом Сталинграда», как и колонны машин, уходившие на фронт.
Через десятилетия мы снова и снова вглядываемся в дни и месяцы сорок третьего. Чтобы увидеть все, как было на самом деле. Не пропустить ни одной черточки в облике израненного и возрождающегося города. Среди руин на улицах высились пирамиды красного кирпича, груды свежих досок, звенели пилы, стучали молотки на железных крышах, пахло опилками и бетонным раствором. Это были цветы, звуки и запахи возвращающейся жизни. На развалинах, рядом с надписями-лозунгами, оставленными солдатами, появились новые, начертанные строителями Сталинграда: «Поставим целью нашей жизни восстановить родной город!» Автографы, оставленные на обугленных камнях, вырастали до великих символов, которые вдохновляли на подвиг в бою и труде. Многим сталинградцам запомнилась стена одного из разрушенных домов в центральной части города, на которой осталась такая надпись: «Мы отстоим тебя, Сталинград!». Летом сорок третьего года кто-то из строителей забрался наверх и свежей краской к слову «отстоим» добавил еще одну букву, и по-новому зазвучал солдатский лозунг: «Мы отстроим тебя, Сталинград!»