Гретель издала энергичное «пф-ф», и капелька ее слюны упала на лицо Бруно.
– Скукотища, – пропела сестрица.
– Вовсе нет, – возразил Бруно. – Это книга о приключениях. Уж лучше, чем с куклами возиться.
Гретель на провокацию не поддалась.
– Чем занимаешься? – опять спросила она, и Бруно рассердился еще сильнее.
– Я же сказал – читаю, – прорычал он. – Хорошо бы, мне еще не мешали.
– А я не знаю, чем заняться, – сказала Гретель. – Гадкий дождь.
Это заявление озадачило Бруно. Вроде бы Гретель не ходит гулять – не пускается в приключения, не организует экспедиций, и подружку здесь она тоже не завела. Она вообще почти всегда сидит дома. Похоже, она решила, что ей скучно только потому, что сегодня ей приходится оставаться в четырех стенах; не будь дождя, она точно так же не высунула бы носа на улицу, но жаловаться и не подумала бы. И все же иногда случаются моменты, когда брат с сестрой способны отложить в сторонку пыточные инструменты и поговорить друг с другом как цивилизованные люди, и Бруно решил, что такой момент настал.
– Согласен, мне тоже этот дождь поперек горла, – сказал он. – Я сейчас должен быть у Шмуэля. Он, наверное, думает, что я про него забыл.
Слова слетели с языка так проворно, что Бруно не успел их удержать. В ту же секунду у него заболел живот, и он страшно разозлился на себя за болтливость.
– У кого ты должен быть? – встрепенулась Гретель.
– Ты это о чем? – Бруно моргал с невинным видом, глядя на сестру.
– Ты сказал, что собираешься к кому-то в гости, – не отставала Гретель.
– Извини, – Бруно лихорадочно соображал, как бы ей ответить, – я тебя плохо слышу. Повтори, пожалуйста.
– К кому ты собирался пойти? – прокричала Гретель, наклонясь к брату, так что ему уже было не отвертеться.
– Ничего я такого не говорил.
– Нет, говорил. Этот кто-то подумает, что ты про него забыл.
– Чего, чего?
– Бруно! – В голосе сестры послышалась угроза.
– Да ты совсем с ума спятила!
Бруно попытался представить дело так, будто сестре померещилось, но его интонациям не хватило убедительности, ведь он не был прирожденным актером, как бабушка.
Гретель тряхнула головой и ткнула в брата указательным пальцем:
– Что ты сказал, Бруно? К кому ты собирался пойти? Кто он? Говори! Здесь нет никого, с кем можно поиграть… Или есть?
Перед Бруно стояла сложная задача. С одной стороны, их с сестрой сближало очень важное обстоятельство – оба не были взрослыми. И хотя ему в голову не приходило спрашивать Гретель, как она себя здесь чувствует, велика вероятность, что в Аж-Выси ей так же одиноко, как и ему. Ведь в Берлине она играла с Хильдой, Изабель и Луизой. Они, конечно, противные девчонки, но во всяком случае она с ними дружила. Здесь у Гретель не было никого и ничего, кроме коллекции безжизненных кукол. И кто знает, вдруг Гретель и вправду потихоньку сходит с ума? Возможно, ей уже начинает казаться, что куклы с ней разговаривают.