который, как и «Фулхэм», получил прописку в премьер-лиге по итогам прошлого сезона. Еще одна
ничья с «Виллой» перед тем, как мы смели ужасную команду «Эвертона». Счастливые деньки
вернулись.
В середине сентября играем в гостях с «Ньюкаслом». Мы проигрываем 1:3. Гиггзи и Себа сравнивают
счет. Ширер забивает победный гол за восемь минут до финального свистка. Господи Исусе! Какой
бардак, в котором я играю хуже всех! Я беру мяч, чтобы выбросить его из аута. Идет добавленное
время, а мы находимся глубоко на нашей половине поля. Ширер мешает мне выбросить мяч. Он
издевается. Я теряю контроль над собой и швыряю мяч в него. «Ты — урод», — ухмыляется он. Он
произносит это уверенно и самодовольно. Я бегу за ним, стараясь вцепиться ему в глотку. Он смеется.
«Ты — урод». Сверкает красная карточка. Ширер прав. Я — урод. Попался в ловушку.
В раздевалке все молчат. Я виновник «торжества». Я могу сказать по поведению тренера, что довел его
до точки. Он слишком уязвлен, чтобы учинить надо мной расправу. Я чувствую опустошенность.
Пустота. Ничего нет. Только сожаление. Обычно я нахожу себе оправдание, когда не прав. Это я, и т. д.
и т. п., я такой, какой есть, — и остальная чушь подобного рода. Но не в этот раз. Я по-настоящему
понимаю, что подвел тех, кто защищал меня в прошлом. Терезу, мою семью, тренера, ребят, клуб. На
этот раз мне нет оправданий.
Возвращаясь домой, тренер не проронил ни слова.
По прибытии в «Четыре времени года» он пожелал мне доброй ночи. Я что-то промямлил в ответ.
«Не делай глупостей, Рой».
Той ночью я решил сдаться. Тебе только исполнилось тридцать, Рой. Уйди, оставь все, займись чем-то
другим. Тебе нужно перестать причинять боль самому себе и твоим любимым, тем, с кем ты работаешь.
Я поговорил с Терезой. Она сказала, что я буду скучать по футболу. Нет, я не буду, ответил я. Любое
занятие будет лучше, чем это сумасшествие. Приходить в ярость, чувствовать беспомощность, изливать
злость на других. Я чувствовал, что в раздевалке никто не понимает мои слова о самоуспокоенности, я
проиграл этот спор. Слишком многие почивали на лаврах и были довольны тем, что у них уже есть.
Пусть будет так, как они хотят. Это не для меня, поэтому мне нужно уйти.
На следующее утро в восемь часов я ждал тренера возле «Кэррингтона». На этот раз он опоздал. В 9.15, когда я уже собирался уходить, появился тренер. Мы вошли в кабинет и сели. Я сообщил ему, что
собираюсь уходить. «Нет, Рой, это всего лишь импульс». «Нет, все не так, — объяснил я. — Я не
справляюсь со своими обязанностями, никто из нас с ними не справляется — я больше так не могу».