Мы долго говорили, тренер больше слушал меня. Он все понял. Он согласился с моими доводами о
самоуспокоенности, о том, что все разваливается, и о том, что нас ждет, если мы не предпримем
решительных шагов. Я утверждал, что все решил, и пошел домой. Я сказал ему, что не буду играть в
следующем матче Лиги чемпионов с «Лиллем».
В понедельник днем ко мне приехал сам тренер. Он сел рядом со мной и Терезой. «Рой, ты все
правильно подметил о плохих результатах и слабой игре. Ты бы совершил безрассудный поступок, уйдя
из футбола. Подумай о своей семье». «Я уже все решил, тренер». «Если ты уйдешь сейчас, в самом
расцвете сил, ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь», — настаивал он. Тереза встала на
его сторону. «Сыграй завтра, Рой. Мы решим все проблемы». «Тренер, все мое естество говорит, что я
прав. Я чувствую, что все делаю так, как надо. Я больше не могу терпеть этого блефа и всякой ерунды.
Мы обманываем себя». «Подумай, Рой. Приходи завтра, если хочешь».
Подумав и поговорив с Терезой, я решил вернуться в клуб и сыграть против «Лилля». Я сделал это для
Алекса Фергюсона. Он стоял на моей стороне, что бы ни случалось, и уйти сейчас было бы все равно,
что дать ему пощечину, а это вряд ли ему нужно, когда и так в клубе дела идут не лучшим образом.
Мы с трудом играли против «Лилля». Никто высоко не оценивал силы этой команды, но уже после
двадцати минут мы поняли, что нам предстоит трудный матч. Бекс забил один гол на девяностой
минуте. Один ноль с «Лиллем»!
Через пару недель мы поехали в Ла-Корунью. Скоулзи вывел нас вперед перед самым перерывом. Во
второй половине поля соперники прибавили обороты. Но мы чувствовали себя уверенно. Так было,
пока за шесть минут до конца встречи они не сравняли счет. На последней минуте Гари не смог
оставить Найбета вне игры — 1:2. Мы не должны были пропускать два гола в течение последних пяти
минут.
Встреча с «Депортиво» на своем поле обрела степень особой важности. Мое колено ныло — то же
колено, которое мне обновили. Оно по-настоящему разболелось, когда я вышел на разминку перед
матчем с «Депортиво». Я не мог его согнуть или повернуть без резкой боли. «Я не смогу играть, —
подумал я. — Мне нужно играть, ведь эта игра так много значит, и ее нельзя пропускать». Я сжал зубы
и провел на поле все девяносто минут. Это было сумасшествием. Рууд вывел нас вперед, но Фабьен
сделал две ошибки, и мы проиграли 2:3, хотя в конце концов вместе с «Депортиво» вышли в
следующий этап.
Но самой показательной игрой стала встреча на «Энфилде» в ноябре. Я не играл из-за травмы.