бара, чтобы позвонить. Одна — в газету «Сан», чтобы продать историю (да, это было так!), другая — в
полицию, чтобы сообщить о нападении на них со стороны Роя Кина. Это обвинение позднее было
опровергнуто хозяином бара, подтвердившего, что «Рой Кин ушел от девушек, которые к нему
приставали, а одна из них бросила стакан, который попал ему в лицо. В этот момент девушек попросили
выйти из бара. Они грубо себя вели как по отношению к работникам бара, так и к его посетителям и
были выдворены из бара в соответствии с его политикой».
Прибыла полиция, светя фарами и мигалками. Собралась небольшая толпа людей. Я уже вижу
заголовки завтрашних новостей.
«Пройдите, мистер Кин». Вежливо, но твердо. Я сижу на заднем сиденье полицейской машины. «Ты,
болван. Почему я, как обычно, — почему я? Я не был единственным, к которому они приставали, но
лишь я попытался вмешаться. Опять», — думал я.
В полицейском участке я объясняю, что произошло. Они слушают меня. К несчастью, мой вид после
кутежа не внушает доверия.
Меня заточают в камеру, чтобы я проспался. Ночь была длинной. Большую часть ее я не спал.
В первую очередь я думал о Терезе и детях. Тебя вскоре отрезвляют сожаление и стыд. Возле дома
будет толпа журналистов, когда Шэннон пойдет в школу. Потом будет клуб: ему предстоит провести
две важнейшие игры, одна из которых является самой главной в истории «Юнайтед», а его капитан
сидит в камере за пьяную выходку и нарушение общественного порядка!
Да, это была подстава, но это не является оправданием. Не было никаких оправданий моему поведению
— я вел себя как дурак. Сумасшедший, дикий Кин. Я позвонил Майклу Кеннеди, который призвал меня
взять себя в руки и не беспокоиться. Я думал о моих в Корке. Они открывают газеты, читают заголовки, стараются избегать встречи с соседями и вынуждены выносить весь этот стыд за своего Роя. Опять. Ну
и болван же я.
Тренер приезжает на следующее утро. Ему позвонил Майкл, хотя это было вовсе и не нужно.
Манчестер — большая деревня. Если ты что-то натворил, то тренеру об этом станет известно уже
следующим утром. Такой-то пробыл в ночном клубе до полтретьего ночи. Он сел в такси в довольно
пьяном виде и т. д. Тренер тебя вычислил, и бесполезно отнекиваться. Я всегда был с ним честен,
поднимал вверх руки, и теперь я вознагражден за такое поведение — когда я объясняю, что произошло
«У Генри», он поверил мне. «Я тебя вытащу». Он далеко не рад моему заключению за четыре дня до
финала Кубка. В таких ситуациях тренер всегда находит выход и проявляет себя наилучшим образом.
Он знает, что на душе у меня скребут черти. И в это время со мной лучше не затевать серьезных