Взяв со стола карандаш, королева принялась крутить его в руках. Как ни странно, это всегда помогало ей думать. Собственно, что ее разозлило? То, что Филипп уехал один? Но он взрослый мужчина, способный постоять за себя. Разве прошлое покушение не доказало, что иной раз никакая охрана не спасет? Так что орала она на него, как какая-то торговка, зря. Разумеется, каждое его слово вызывало у нее новую волну негодования, а слушать крики базарной бабы надоест любому мужчине. Вот он и заставил ее замолчать единственным способом, который дал бы результаты. Ведь он не догадывался о тех, далеко не сестринских, чувствах, что она к нему испытывает. И пусть не догадывается дальше, со вздохом подумала девушка.
Остается два варианта. Или просить прощения за свое недостойное поведение, или сделать вид, что ничего не было. И как поступить? В первом случае он также принесет извинения за то, что поцеловал ее, и весь инцидент будет исчерпан. Во втором? Делать вид, что не было никакого разговора, точнее ее жуткой брани, и того, что за этим последовало? Наверное, так будет лучше, чем услышать, сожаления, что он повел себя недостойно, поцеловав ее.
Приняв окончательное решение, девушка вернулась к работе. Новая идея, подброшенная Филиппом, давала надежду, что, пусть не сразу, постепенно, но им удастся привести в порядок финансы королевства. Работа настолько увлекала ее на этот раз, что пришедший за королевой Андреас с удивлением обнаружил несколько новых указов и большое количество документов, ожидавших своей очереди уже несколько недель, и королеву, внимательно изучавшую какую-то книгу.
— Эми, вообще-то твой рабочий день закончился, — позвал ее друг, когда девушка не отреагировала ни на стук в дверь, ни на покашливание.
— О, ты то мне и нужен, — подняла голову от книги девушка. — Я подумала, что наша судебная система давно и безнадежно устарела. Многие наказания давно пора заменить штрафами. Это должно будет устроить всех. И истцов, и провинившихся, и казну, в которую будет отправляться часть суммы.
— И что ты хочешь заменить? — насторожился юноша.
— Для начала телесные наказания, позорный столб и колодки, — просияла девушка. — Ведь получается, что виновный в последних двух случаях ничего не делает, только сидит или стоит на одном месте под табличкой с указанием его проступка. И ладно, если он нигде не работал, иначе получается, что работа простаивает. А при телесных наказаниях он и вовсе потом какое-то время, если не до конца жизни, не способен к труду.
— Эми, а давай ты этим завтра займешься? — устало выдохнул секретарь. — Я к тебе даже кого-нибудь хорошо во всех этих разбирающегося пришлю. Сможешь все обсудить. Он тебе расскажет, как оно сейчас применяется. Ты ему про свои планы. Вместе решите, как оно лучше будет. А сейчас поехали домой.