После этого Анна-Виктория покинула лазурную залу и медленно направилась в свой кабинет. За спиной раздался шелест платьев — дамы, наконец, позволили себе выпрямиться.
— Ваше величество, — когда они достаточно удалились от места скандала, тихо обратился к ней секретарь, — вы не боитесь, что только что нажили себе сразу дюжину врагов?
— Об этом мы будем думать потом, — улыбнулась королева, — а вот только что я заработала пятьдесят золотых, и еще половину этой суммы мне принесет выкуп той ерунды, что ты сейчас несешь на своей папке. А может и больше, если эти курицы решат воспользоваться правом являться во дворец в чем хотят. Надо будет посмотреть счета отца, может получиться закрыть хоть один. Если нет, то эти средства пойдут на плату рабочим, которые будут строить дороги.
— Как всегда у тебя все просчитано, — Андреас плотно закрыл дверь кабинета и скинул женские штучки на подоконник. — Две шляпки, пять вееров, пятнадцать ювелирных украшений. Итого пятьдесят два золотых. Даже больше, чем ты рассчитывала.
— Я же не видела всего, что там было, — равнодушно пожала плечами девушка. — Составь список, что мы получили. И список дам заодно. Потом будут расписываться, что выкуп уплачен, а свое барахло они забрали. А вообще, не думала, что будет так весело. Эти их взгляды, когда я огласила свое решение. Думаю, предстань перед ними созидательница, они бы и то меньше удивились, — и юная королева рассмеялась.
Андреас не разделял ее веселья. С одной стороны, вроде ничего страшного и не произошло. Дамам намекнули на недопустимый вид. Даже покойный король Шарль-Антуан, не моргнув и глазом, отправил бы провинившихся в их поместья. Не миновала бы эта кара и его фаворитку. Так что Эмилия поступила еще мягко. Тем более что денег у этих семейств немеряно. Но что-то не давало успокоиться, расслабится и полностью заниматься своими делами, ухаживать за Камиллой, выяснять что за земли достались ему вместе с титулом. Возможно, все дело было в Филиппе, а, возможно, он просто слишком беспокоился за свою подругу.
— Что ж, — задумчивый голос королевы отвлек ее секретаря от размышлений. — На сегодня с делам покончено. Можешь быть свободен.
— А ты? — удивился юноша.
— Я планирую изобразить убитую горем дочь, — усмехнулась девушка. — Завтра похороны. Думаю, если я часик проведу рядом с телом отца, хуже никому не будет, а королевство не успеет развалиться. Траур у меня или как?
— Думаю, в свете последних потрясений все только порадуются твоему времяпровождению.
— Зря, — Эмилия столь энергично кивнула головой, отчего завитые локоны подпрыгнули, — то, что я буду сидеть перед гробом с четками в руках и машинально шептать соответствующие молитвы, не означает, что я не буду думать о дальнейших своих действиях. Слишком много всего надо сделать. И сделать осторожно. Иначе мы выпустим такого джинна, что не сможем его загнать, даже объединившись с Филиппом.