— Ваше величество, — раздался стук в дверь, и на пороге возник молодой мужчина из министерства внешних сношений. — Разрешите.
— Прошу, Рамуальд, — Анна-Виктория приветливо улыбнулась. — Вы пунктуальны, что меня радует.
— Боюсь, остальные новости будут не столь радостными, — мужчина, подчиняясь жесту девушки, опустился в кресло напротив. — Хотя, это вам решать.
— Рассказывайте, — королева убрала финансовые бумаги в ящик, положила перед собой чистый лист бумаги, карандаши и приготовилась слушать.
— Начну с незначительного, — министр положил на стол несколько писем. — Это осторожные попытки свататься к вам двух маркизов, трех герцогов и одного принца. Собственно, принц так себе. Пятьдесят лет, вдовец, трое детей, все дочери. Шансов на престол никаких — у его брата два сына и пятеро внуков. Скорее, на старости лет пытается решить финансовые проблемы. Герцоги серьезнее — молодые, тридцати и двадцати семи лет. Но их земли находятся далеко от наших границ. Про маркизов известно, что один игрок, а другой пьяница.
— Нет, женихов нам не надо. Вы бы лучше присмотрели какую девушку до двадцати лет, из хорошей семьи, с приданым… — заметив, как округляется взгляд Рамуальда, Анна-Виктория рассмеялась. — Да не мне, Филиппу. Государству нужны наследники. Мне не до того, так пусть граф послужит на благо страны.
— Посмотрю, — мужчина сделал пометку в блокноте. — Главное, чтобы граф согласился на свадьбу.
— Как будто у него будет выбор, — фыркнула девушка. — Все равно жениться придется. Особенно, если он на трон сядет.
— Вы говорили, что есть еще неприятные новости? — напомнил Андреас.
— Увы, — министр посмотрел на секретаря, потом вновь повернулся к королеве. — Вастилиана и Астизира проводят совместные маневры армией и флотом.
— А что наш военный министр? — Анна-Виктория сделала пару пометок на листе.
— Ваше величество, — вздохнул Рамуальд, — министерство занималось разве что военными постройками и поставками: казармы, форты, склады, доки, гавани… Все остальное в ведении генерал-адмирала.
— А где он сам? — нахмурилась девушка.
— Ваше величество, — умоляюще протянул министр, — он в прошлом году восьмой десяток разменял. Правнукам о своем геройском прошлом рассказывает.
Королева лишь тяжело вздохнула.
Филипп медленно шел по саду некогда королевского дворца, а теперь городского музея и морщился. Нет, внешне все было пристойно. Люди передвигались по дорожкам, никто и не думал рвать цветы, дети резвились только там, где были предусмотрены для этого места, художники старались никому не мешать своими мольбертами и кистями, но все равно все это вызывало у него жуткую неприязнь. Словно все эти люди вломились в его дом и, пусть и не совершают там ничего запрещенного, просто ходят и смотрят, но все равно вторгаются в его личную жизнь.