С другой стороны, возникало странное ощущение, словно этот шаг вызван безысходностью. Граф остановился в тени, наблюдая, как довольно прилично одетая пара горожан подошла к одному из бывших лакеев и что-то тихо спросила. Мужчина улыбнулся в ответ и начал так же тихо что-то им рассказывать. Женщина кивала в такт его словам, а ее спутник чуть склонил голову набок. Лиц их Филипп видеть не мог, но понимал, что люди слушают своего информатора с заинтересованностью. Но вот слуга закончил рассказ, монетка перекочевала из одних рук в другие, и пара последовала дальше. Граф медленно подошел к прячущему деньгу в карман слуге.
— Что все это значит? — спокойно поинтересовался он.
— Ваша светлость, — склонился в поклоне бывший лакей, — Согласно распоряжению ее величества королевский дворец в его нежилой части превращен в музей.
— Только в нежилой?
— Да, ваша светлость, жилые помещения закрыты, и доступ к ним имеют лишь слуги на время проведения уборки.
— Хоть что-то радует, — тихо произнес граф, и слуга сделал вид, что не расслышал. — А что за деньги вы берете с этих людей?
— Ее величество была вынуждена сократить нам жалованье в два раза, — смущенно, словно какую-то непристойность, произнес мужчина, — но нам не запрещено получать чаевые за оказываемые нами услуги.
— Услуги? — удивился Эстеритен.
— Да, ваша светлость. Бывает, людей интересует происхождение каких-то скульптур, беседок, сорта цветов, а если говорить о дворце — рассказы о залах, картинах, при этом им не нужна подробная экскурсия. И они могут обратиться к нам с подобными расспросами. Мастер Шамиль научил нас, что и как говорить. Если людям нравится рассказ, они могут вознаградить нас. А потом, в конце дня, мы собираем вырученные деньги, и делим между собой. Получается, никто не в обиде. Ни те, кто на кухне работает, или сувениры изготавливает, ни те, кто вот так как я, работает информатором. Те, кто ушел много потеряли.
— А много людей ушло? — тут же напрягся Филипп.
— Нет, ваша светлость, — наверное, человек десять будет из тех, кто гостям прислуживал. Да только где они такую работу по нынешним временам найдут? А тут хоть и поменялись обязанности, да все на родном месте. Сколько лет уже здесь работаем, почитай и нам дворец домом стать успел.
— Ты говоришь, жалованье вам урезали? — зацепился за фразу граф.
— Да, ваша светлость, — мужчина смутился. — Но вы не думайте, мы сейчас даже больше получаем, чем раньше было. Да и работы столько не стало. И мы на ее величество не в обиде. Ей-то вообще себе во многом отказывать приходится. Когда ж такое было-то, чтоб королева наша себе платье готовое покупала, да еще на ярмарке, — мужчина тяжело вздохнул. — А фрейлины ее меж собой только соревнуются, кто богаче нарядится, да больше золота и каменьев на себя нацепит. Вы уж простите, ваша светлость, что я вам так прямо все говорю, да только обидно нам за ее величество. Молодая она, а столько всего свалилось. Еще и батюшка ейный, его покойное величество, дела в совершенном расстройстве оставил. Хоть нам никто и не говорил, да только мы-то видели, и как деньги тратились, и как расписки долговые писались, и как Эмилия наша потом ночами в кабинете просиживала, да с министрами ругалась.