— Ошибка, которую никогда себе не прощу, — потупилась, чувствуя, как щёки заливает румянец.
— Хорошо, что у вас такой заботливый муж, оберегающий вас от опасностей придворной жизни.
Кстати, где он?
Морана не было на завтраке, состоявшемся за невесомым пологом шатра в самом сердце оржентельского парка. У небольшого, обложенного камнем пруда, в котором плавали юркие золотые рыбки. Во время променада маркиз тоже нигде не просматривался. Как и Адриен. А также змеючка Серен. Отчего я нервничала и всё утро выдвигала предположения, одно тревожнее другого.
— Ничего, Александрин, вы ещё привыкните к дворцовой жизни и коварству некоторых придворных. Главное, всегда будьте бдительны. Здесь вы у всех на виду, малейшая оплошность может стоит вам репутации. Или вашему супругу, — тем временем, войдя во вкус, проводила со мной воспитательную беседу правительница. Отвлеклась немного, мазнув по моему запястью, овитому пыточным украшением, взглядом. — Какая милая безделушка. Подарок маркиза?
Я бы с удовольствием эту «милую безделушку» кому-нибудь передарила.
Слабо улыбнувшись, кивнула в ответ. Понимая, что другой такой возможности — остаться с королевой наедине — в скором времени может и не представиться, попыталась перевести разговор в другое русло: ненавязчиво расспросить её величество об арестах магов и о том, возможно ли с одним из них повидаться.
— Мэтр Легран! — услышав имя магистра, вмиг растеряла всё своё благодушие женщина. Крупное и вместе с тем совершенно невыразительное лицо её исказила гримаса ужаса, смешанного с ненавистью. — Что за вздор! Встречаться с богоотступником! Как вам такое могло прийти в голову?!
— Мой брат когда-то у него учился, — сказала первое, что пришло на ум. Ощущение, будто на душе кошки скребут, сменилось болезненным чувством, словно теперь её полосовал когтями зверь покрупнее. — Мэтр Легран — благородный человек. Верный короне подданный. Он один из самых добрых и отзыв…
— Прекратите! Немедленно прекратите! — взвилась королева.
Наши локти больше не переплетались. И ласковыми взглядами награждать меня перестали. Весь страх перед демонами, что в течение долгих месяцев довлел над королевством, жил в сердце каждого вальхеймца, казалось, сконцентрировался в этой рослой, нескладной женщине — правительнице Вальхейма.
— Я хочу, чтобы мой сын, когда придёт его время взойти на трон, правил процветающим государством, а не руинами. Чтобы моя новорождённая дочь в будущем не трепетала от ужаса, склоняясь над колыбелью младенца, как это делаю сейчас я. — Голос её величества звучал глухо, словно доносился из-под могильной плиты, которая, по мнению Алайетт, непременно накроет всё королевство, если обвинённые (возможно, огульно) маги не будут уничтожены. — Чтобы в Вальхейм вернулся мир, зло должно быть искоренено. Даже самые его зачатки. И чем скорее, тем лучше. Его величество слишком милосерден, отправляя нечестивцев на суд. Как по мне, их нужно казнить! — истерично вскрикнула королева, ускоряя шаг. — Немедленно!