Под покровом ночи 12 августа генерал Ф. Ф. Радецкий сумел подтянуть к Шипке резервы и увеличил силы отряда до 15 тысяч штыков и 36 орудий.
В кровопролитных боях 12 и 13 августа русские войска и ополчение ценою героических усилий отразили все атаки турок, но все же не смогли сбить их с гор. Трудность борьбы заключалась в том, что защитники перевала отбивались от неприятеля, наседавшего с трех сторон: с северо-востока — группировка Вессель-паши, с юго-запада — Расим-паши. С юга наступали главные силы под командованием Сулеймана. Во всех этих направлениях русские войска контратаковали противника, и каждое направление было решающим. А Центральная батарея обеспечивала поддержку контрудара в южном направлении. Сектор обстрела других батарей был ограничен неудобным их расположением. Поэтому на других участках оборону решал ружейный огонь и русский штык.
Дальнейший штурм Шипки многократно превосходящими силами противника мог привести к падению этого главного бастиона Дунайской армии. Каждый приступ уносил сотни жизней русских солдат и воинов Болгарского ополчения.
Радецкий и Столетов решились на рискованный шаг — поднять войска для контрудара во всех направлениях и выбить турок с занимаемых ими высот.
Это был морально-стратегический ход с целью приглушить наступательный порыв аскеров, заставить их перейти к обороне.
До 13 августа включительно русские солдаты и ополченцы отбивали атаки турок, отбрасывали их штыком, а сами оставались на прежних позициях. Теперь предполагалось, после отражения штурмующих цепей турок, стремительным контрударом сбросить их с гор.
До полудня 14 августа шел беспрерывный огневой бой. Воины Шипки не имели возможности выпить глоток воды, хотя и стояла невыносимая жара.
Враг наседал. На головы турок летели камни, бревна и даже трупы аскеров.
Когда взвились знамена бригад, полков и стяг ополчения — Самарское знамя, горнисты заиграли: «Вперед!»
Русско-болгарское «ура» слилось с гортанным турецким «алла» и все покатилось вниз, как горная лавина из живых и мертвых тел.
В этот момент Дудар Караев находился в самой гуще 3-й дружины и был ранен в ногу.
Когда удалился и затих кромешный ад битвы, чьи-то добрые руки подняли Дудара. Он очнулся от беспамятства и увидел перед собой «виноватую» улыбку Фомы Тимофеева. Рядом с Дударом стоял охотник Христо Бошков с флягой холодной ключевой воды.
Караев сделал несколько глотков и опять потерял сознание. Он пришел в себя на перевязочном пункте, в большой белой палатке.
Болгарка, сестра милосердия, перевязывала ему ногу, наложив большой слой корпии на то место, где прошла пуля.