Василий страдал неимоверно. Он видел, как англичане выводят из строя одного за другим его матросов. Ради истины заметим, что «хозяева ринга» вели себя вполне по-джентльменски: по двое на одного не нападали, ниже пояса не били.
Возле Лукина громадный, поросший рыжим волосом, буйно торчавшим из-под тельняшки, английский шкипер свалил на причал матросика, лишь недавно начавшего службу, уроженца Калужской губернии.
Матросик, получив удар кулаком в нос, рухнул на причал, обливаясь кровью.
Англичанин под восторженные крики толпы, ухмыляясь, спокойно дожидался, пока шатавшийся матросик не поднимется на ноги. Тогда он еще одним ударом уложил его на причал.
Скрипнул зубами Лукин, не выдержало его сердце. Еще дома, после печального происшествия на Адмиралтейской площади, он дал себе зарок: в мирное время силу свою на людях не проявлять.
— Да зарок дал для дома!—простонал Лукин,—А тут ведь чужбина, да и началось что-то вроде боевых действий. Ведь он матросика убьет...
Шагнул Василий вперед. Рыжий шкипер сжал волосатые кулаки, встал в позицию, угрожая левым кулаком русскому парню. Если бы Лукин владел терминологией, то он знал бы.
что нанес удар, который у зарубежных атлетов называется «свинг». Но Лукин без всяких знаний махнул правой ручищей, и шкипер замертво рухнул на причал, широко раскинув руки и глядя мутным взором на легкие облака в небе.
Теперь Василия уже нельзя было остановить.
Ударами слева и справа :>н укладывал чуть ли не в штабеля противников. Когда кто-то схватил сзади его за шею, пытаясь повалить навзничь, Лукин, резко повернув туловище, так швырнул нападавшего, что тот, описав по воздуху дугу, рухнул с причала в воду.
Несколько десятков английских моряков, боясь попасть под пудовые кулаки русского «боксера», под улюлюканье собственных зрителей ретировались с места поединка.
Особенно англичан поразило следующее обстоятельство. Откачав не без помощи «забортной» воды шкипера, пострадавшего от его руки, Лукин подарил ему золотой червонец.
— Русский маринер — настоящий джентльмен!— таковое было заключение англичан.
Что касается команды Лукина, то она направилась бодрым маршем на свое судно, громко горланя только что вошедшую в моду песенку на слова бывшего солдата, а теперь сенатора и кавалера Державина:
Пчелка златая,
Что ты жужжишь?
Все вкруг летая,
Прочь не летишь?
Или ты любишь Лизу мою?
Пчелка златая,
Что ты жужжишь?
Слышу, вздыхая,
Мне говоришь,
«К меду прилипнув,
С ним и умру».
...Гордые англичане не пожелали терпеть позор, вызвали Лукина на поединок. С этой целью они подобрали какого-то «монстра», обладавшего чудовищной силой, ростом с корабельную мачту, обученного всем приемам бокса.