Когда парламентарии явились на корабль к Лукину, тот отверг это предложение, даже не пожелав взглянуть на заморское чудо.
— Господа!— обратился на чистом английском языке Василий к англичанам.— Ваше предложение не могу считать серьезным.
— Русский Джентльмен, видимо, не намерен биться с английским джентльменом?— не без злорадства спросили парламентарии.— Тогда пусть он об этом заявит письменно.
— Согласен! — и Василий, начертав несколько слов на бумаге, протянул ее парламентариям.
Те прочитали и от удивления округлили глаза: «Буду биться лишь с четырьмя джентльменами — по порядку с каждым».
Вскоре четыре боксера, самых сильных, побеждавших во всех схватках, играющих грудой стальных мышц, улыбающихся дамам и господам, пришедшим торжествовать победу земляков, вышли сражаться против «русского медведя».
Будучи нацией просвещенной, они великодушно позволили Лукину самому определить очередность поединков. Впрочем, организаторы ристалища были уверены, что уже первый английский боец повергнет русского моряка в прах и остальным биться уже не придется.
Лукин придерживался иного взгляда. Более того, он притащил с собою две двухпудовых гири. Прежде чем приступить к поединкам, он стал с ними упражняться. Спустя столетие это получит название «разминки». Но в то время это было диковинкой, которую даже в Англии не знали.
Василий выжимал двухпудовки, жонглировал ими. Вначале англичане улюлюкали и свистели, потом это стало казаться забавным, затем интересным.
— Русский джентльмен не утомится?— не без ехидства поинтересовался у Лукина долговязый господин в шелковых гетрах, бывший главным распорядителем поединка.
Лукин ничего не ответил. Он приступил к заключительному упражнению. Подбросив гирю вверх, он, чуть присев, мягко принял ее на спину. Затем еще несколько раз повторил этот фокус.
— Это трюк!— в восхищении произнес англичанин в гетрах, а публика одобрительно загудела:
— Thet is wonderful!*
После этого Лукин стал по порядку, одного за другим, приглашать в специально отведенный круг, поросший мелкой густой травой, своих противников.
Все четыре поединка проходили по единому сценарию и были весьма быстротечны. Лукин, определяя очередность выхода англичан, первым назвал того самого «монстра», которого ему предлагали несколькими днями раньше. Он действительно превосходил всех единоборствующих своими кондициями. Василий был ниже его едва ли не на голову, но шире в плечах, да и руки у Василия были развиты лучше, мышцы выделялись рельефнее.
— Бокс!— распорядитель в гетрах взмахнул голубым шейным платком.