– Нарунн передает привет, – сказала Тира, как всегда розовея при имени доктора. Она вся так и светилась от тайного счастья. – Он покупает участок на Чрой Чангвар, уже давно собирался, но до сегодняшнего дня не было особых причин… Он хочет строить дом. – Ее голос зазвенел от волнения и радости. – Он сейчас там – подписывает контракт и еще раз осматривает участок. Ла тоже с ним. Они неразлучны, – при этих словах девушка расцвела.
Старый Музыкант не удивился. Когда доктор Нарунн предложил приглядеть за малышкой, сколько понадобится, Конг Оул счел, что его молитвы услышаны.
– Мне и в голову не приходило просить доктора Нарунна, – поделился он со Старым Музыкантом. – Тем более прочить его в опекуны, учитывая, что он холостяк и одинокий. Это большая ответственность, не говоря уже о неопределенности… Но на ум не приходит никто более подходящий на эту роль. Он послан нам небесами.
Сердце любит, несмотря на неопределенность, хотел возразить Старый Музыкант. И продолжает любить, несмотря на опасность и утрату.
Но вместо этого сказал:
– Порой, уважаемый настоятель, маленькая беззащитная жизнь способна тронуть небеса.
Старик снова сосредоточился на сердце, расцветающем перед ним. Тира рассказывала о поездке в Сиемреап, как они с Нарунном неожиданно решились, позвонили настоятелю и получили разрешение взять с собой Ла. Собрались в жуткой спешке и улетели тем же вечером на последнем рейсе, боясь, что если подождут до утра, то передумают. Самолет приземлился в маленьком аэропорту среди полей с высокой травой, приветственно встреченный огнями костров, мигавшими по периметру, подобно звездам в ночном небе. Поселились в маленьком бутик-отеле с традиционными деревянными кхмерскими бунгало, и однажды ночью она проснулась в присутствии своего собственного пралунга от его невыплаканного плача. Тембр голоса Тиры, стремительный поток слов, спокойная и щедрая откровенность, ничем не стесненный рассказ казались Старому Музыканту сродни прощению. Он впитывал ее речь, пил, как нектар, забыв про стакан воды перед ним. Как она похожа на мать – обходительна и мудра – и вместе с тем непохожа – нежна и открыта.
Тира, не смущаясь его молчанием, продолжала рассказывать. Она не решалась касаться болезненной темы, хотя ее томило желание знать. Но, если не толкнуть дверь, как определить, заперта она или нет? Она говорила о храмах Ангкора и Бантеай-срея с великолепным тончайшим кружевом из красного песчаника, о библиотеках с узорчатыми дверными арками, как настоящими, так и ложными, намекающими, должно быть, что обучение – это не только собирание знаний, известных и очевидных, но и полет фантазии, тяга к таинственному, невидимому. Гуляя по концентрическим дворам, кожей чувствуешь присутствие фантомов древних ученых, слышишь эхо их размышлений.