Тира тоже угадала почти отеческую любовь Старого Музыканта к этим неодушевленным предметам.
– Если вы не против, – сказала она ему, уходя, – я хотела бы оставить инструменты на вашем попечении еще ненадолго.
Старый Музыкант только кивнул, не в силах произнести ни слова.
Поколебавшись, доктор Нарунн добавил:
– Мне известно лишь об одном человеке, который может иметь какое-то отношение к его прошлому. Да и то это лишь мои догадки – так, показалось, когда я ему помогал… – Врач замялся, но продолжил: – Видите ли, несколько месяцев назад он попросил помочь написать вам.
Тира изумилась, но не подала виду. Сколько же жизней связаны с нашей, а нам ничего об этом неизвестно?
– Стало быть, ваше знакомство предопределено самой судьбой! – заключил мистер Чам.
Доктор Нарунн залился краской и, кашлянув, ответил:
– Я хотел сказать об этом, как только сел к вам в такси…
Он виновато посмотрел на Тиру.
– Так это вы писали, – пробормотала она, понимая, почему ей сразу показалось, что письмо написано одним человеком, а подписано другим.
– Нет, я лишь послужил писцом – фиксировал под диктовку. Старый Музыкант был очень точен в том, что именно хотел передать.
– Вы близкие друзья? – спросила девушка.
– Настолько, насколько можно быть близким другом такому закрытому и непроницаемому человеку.
Тира вдруг догадалась, кого ей напоминает доктор Нарунн, – Чи, молодого солдатика, который вел их к границе с Таиландом, мягко ободряя ее и показывая, куда ступать. У доктора Нарунна была та же успокаивающая манера говорить. Тира едва помнила лицо Чи, но понимала, что доктор – сколько ему, тридцать семь, тридцать восемь? – слишком молод, чтобы быть тем солдатом. И все равно она украдкой посматривала на его профиль.
«Особенность утраты в том, – сказала однажды Амара, – что она начинает мерещиться в каждом лице, которое видишь».
Они ведь и Чи потеряли – проводив их группу до лагеря беженцев в Таиланде, он в ту же ночь вернулся в Камбоджу с намерением помочь и другим соотечественникам. Больше они с Амарой никогда его не видели. Вскоре они уехали в лагерь беженцев на Филиппинах – своеобразный перевалочный пункт, а оттуда эмигрировали в США. Амара много лет искала Чи – через приехавших позже друзей, через лагеря беженцев, но он как в воду канул. Слухов ходило много, но самой правдоподобной версией оставалась та, что молоденький солдат бесследно сгинул в Камбодже.
– А как у вас ищут пропавших? – спросила Тира, перебирая свою золотую цепочку, которую носила так давно, что временами переставала замечать.
– Смотря каких, – доктор Нарунн обернулся и секунду или две пристально смотрел ей в глаза, прежде чем снова сел прямо. – Если вы считаете, что они еще живы, можно обратиться в газеты, на радио или телевидение с просьбой сообщить любую информацию…