‒ Я тебя слушаю и просто фигею, джигит. Только что прозвучала лебединая песня подсудимого. Но извини, я не прокурор. Я, выражаясь зэковским языком, теперь твой подельник. Мы не имели права продавать физически здоровых детей. Но мы это делали. И в прошлом месяце Максим Ивашкин уехал в новую семью в Норвегию. Бумаги твоё ведомство как всегда подмахнуло. Поэтому я и боюсь. И ты должен остановить этого опера. Или я тупо свалю.
‒ Что значит: свалю? Тебя ещё не трахнули, а ты уже и родила. Для сваляльщиков существует интерпол, моя дорогая. Найдут и за уши приволокут. Свалит она. Думать нужно, а не крыльями хлопать.
‒ Ты у нас последнее звено. Вот и думай. Но мента приструни. Я сидеть не буду. Я там не выживу.
‒ Успокойся, ‒ Шамиль Маркович посмотрел на часы. ‒ Ладно. Я в душ и на работу. Завтра увидимся. У меня снова окно будет. Поговорим уже более конкретно. Я постараюсь всё разузнать и тебе доложу. Не против?
А потом наступило завтра, обещанное Шамилем Марковичем. Семнадцатилетний скотч, который он принёс с собой, был хорошо заряжен сильным снотворным и сработал как нужно. Доведя засыпающую на ходу Садовскую до постели, Суруглаев, не раздумывая, приспустил ей трусы, вогнал в район ануса кубик дряни, вызывающей остановку сердца и приложил к месту укола ватку. Через минуту, он осторожно вернул трусы спящей любовницы на место, тщательно прибрал всё за собой и спокойно покинул квартиру. Дело было сделано…
‒ Привет всем! ‒ Анатолий, обещавший забежать на минутку, явился на пороге квартиры Юры точно в назначенное им же время, быстро раздевшись в прихожей, протопал в толстых носках в гостиную и плюхнулся на диван рядом с Юлькой. ‒ Как дела, милота? Уже сидим? Это хорошо.
‒ Ещё не хорошо, ‒ Лёша, пришедший чуть пораньше, уже успел осмотреть Юльку и сделать для себя необходимые выводы. ‒ Месяц, как минимум, без резких телодвижений. А там посмотрим. Всё не так печально, как я думал в первые дни, но проблемы останутся. Захочешь замуж, придётся делать пластику. По-другому не получится.
‒ Ой, остынь, ‒ Юлька зябко повела плечами. ‒ Какое замужество? ‒ она посмотрела на Юру и улыбнулась. ‒ Братан не разрешит. По глазам вижу. И кто меня беззубую замуж возьмёт?
‒ В пятнадцать лет вредно быть такой умной. А зубы поставим. Лучше родных будут, ‒ Юра отложил в сторону радиотелефон и кивнул Анатолию. ‒ Ты нам сенсацию обещал.
‒ Думаю, что это бомба, а не сенсация. Твоя директриса, ‒ Толик несильно сжал Юлькину ладонь, ‒ изволила вчера срочно умереть. Я в морге сегодня был. Пока всё указывает на то, что даму сердце подвело. Я, конечно, попросил Лёшу поспособствовать более тщательному осмотру, поскольку у меня два плюс два в этом деле, ни фига не четыре.