– Это неразделимые вещи. Не будем сейчас об этом спорить. Если уж вам так хотелось, то вместо профессора Тиллмана могли бы прислать сюда компьютер.
Это опять сказала Б1. Похоже, она в этой команде лидер.
– Дона будет не так легко выключить. Я полагаю, вы скоро в этом убедитесь.
– Вы в курсе, что это чисто женский проект? И что существенную финансовую поддержку ему оказывает фонд «Женщины трудятся на благо женщин»?
– Был чисто женский проект, – сообщил декан. – С появлением Дона, как вы можете заметить, положение изменилось. Насколько мне известно, финансирование проекта зависит от того, одобрит колледж медицинских исследований и хирургии направление работ и способы анализа материала или нет. Не припомню, чтобы в уставе имелись какие-либо гендерные ограничения. Это было бы неприемлемо. Пусть Дон сделает все необходимое для того, чтобы работа оказалась безупречной с научной точки зрения. Уверен, что это отвечает общим интересам.
– У него есть разрешение на работу с детьми? – осведомилась Б1.
– Разве матери не находятся с ними неотлучно?
– Ответ, как я понимаю, отрицательный. Значит, нужно получить допуск. А это, я думаю, займет некоторое время.
Б1 не отводила от меня взгляд в течение примерно семи секунд.
– Что вы думаете о двух женщинах, воспитывающих ребенка?
Будь это научная дискуссия, она могла с таким же успехом спросить, например, какого мнения я придерживаюсь относительно калия.
– Мне не хватает знаний. Не моя сфера исследований.
Она повернулась к Дэвиду.
– Вам не кажется, что некоторое представление о разнообразии семейного устройства было бы полезно?
– Мне кажется, ваш коллектив в этой области в помощи не нуждается. Но я выбрал Дона за те качества, которые вам могут пригодиться.
– И это?
– Научная строгость, – объяснил я.
– Ага, – сказала Б1. – Это нам, конечно, пригодится, мы же всего лишь психологи.
Она продолжила изучать меня. Прошло еще семь секунд.
– У вас есть друзья-геи?
Я хотел сообщить ей о том, что у меня нет друзей-геев, потому что у меня всего семеро друзей, включая Джорджа, а не из-за предрассудков по поводу сексуальной ориентации, но вмешался Дэвид:
– Что ж, надеюсь, ваше сотрудничество будет плодотворным. Разрешение в полиции для работы с детьми я для Дона получу. Не думаю, что возникнут проблемы.
Проект «Матери-лесбиянки» оказался намного интереснее изучения предрасположенности мышей к циррозу печени, которой я занимался последние шесть лет. В его основу легла работа израильских ученых: они зафиксировали, что на родителей разного пола дети реагируют по-разному. Уровень окситоцина растет, когда их обнимает мать, но не отец, и во время активных игр с отцом, но не с матерью. Очень интересно. Но у меня создалось впечатление, что толчком для проекта стала газетная статья под заголовком «Исследования доказали: ребенку нужны папа и мама». Рядом кто-то приписал красным «Бред». Прекрасное начало. Настоящего ученого отличает скептическое отношение к данным исследований.