Лидия бесцельно ходила по комнате. Я понял, что она испытывает беспокойство.
– Вы уверены в том, что вы делаете, Дон?
Так у постели больного ведут себя только плохие врачи.
– Разумеется, разумеется.
Я чувствовал себя все менее уверенно, но ради того, чтобы внушить спокойствие окружающим, не отступал от главного принципа: излучай уверенность даже ценой обмана. Я был готов начать обследование, когда услышал, как открывается входная дверь.
– Кто здесь? Это ты, Дон?
Голос принадлежал Рози. Джин пришел вместе с ней. Они стояли в дверном проеме.
– Что происходит?
Я объяснил суть проблемы.
– Мне надо провести осмотр.
– Тебе надо провести осмотр? Ты собираешься осматривать ее? – спросила Рози. – Я так не думаю, профессор. Всем выйти отсюда. Включая тебя. – Рози указала на меня.
– Слава богу, что вы успели вовремя, – сообщила Лидия Джину и Рози.
Рози выставила нас из комнаты и закрыла дверь. Менее чем через минуту она появилась, чрезвычайно взволнованная.
– Ты прав, – сказала она громким шепотом. – Господи, что же делать? Акушерство я не проходила.
Я попытался шептать так же громко:
– Ты проходила анатомию.
– И чем, черт побери, это нам поможет? Нужен кто-то, кто знает, что надо делать прямо сейчас.
– Я знаю, что надо делать.
– Я учусь на врача, я должна знать, что делать.
Интонации, с которыми говорила Рози, указывали на то, что она теряет способность мыслить рационально.
– Они теперь отправляют на вызовы студентов? – осведомилась Лидия у Джина. В ее голосе тоже слышалась паника.
Соня за дверью издавала нечленораздельные звуки. Джин оказался прав относительно итальянских женщин.
– Я знаю, что делать, – повторил я, обращаясь к Рози.
– Ерунда, у тебя нет опыта.
– Теоретической подготовки хватит. Ты будешь выполнять мои инструкции.
– Дон, ты генетик, ты ничего не понимаешь в акушерстве.
Я не хотел напоминать Рози о происшествии, которое стало главной причиной нашего разрыва, но сейчас было важнее, чтобы она верила в мои акушерские способности, а не в социальные навыки.
– Хайди, которая читала нам лекцию по подготовке к родам, была убеждена, что я акушер-гинеколог.
Поняв, что мне не придется соприкасаться с человеческим телом, я успокоился. Но тут я вспомнил, что непосредственный контакт с пациентом представляет собой проблему для Рози.
– Тебе тяжело прикасаться к Соне? – спросил я.
– Заставить вас, профессор, на это пойти, еще тяжелее. Просто говори мне, что делать.
Лидия обратилась к Джину:
– Вы разве не в состоянии помочь? Вы ведь квалифицированный специалист?
– Профессор на полной ставке, – сообщил Джин. – Недавно приехал в этот город. Я расстался с женой, и Колумбийский университет сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.