– Полагаю, вы поняли, кто я, – сказал он.
Возможно, он был какой-то знаменитостью и ждал, что его узнают, – но я сомневался в том, что знаменитости станут летать экономклассом. Я поставил промежуточный диагноз: шизофрения.
– Нет, – ответил я.
– Я сотрудник Федеральной службы авиационной безопасности. Я отвечаю за вас, а также остальных пассажиров и экипаж.
– Отлично. Возникла какая-то угроза?
– Возможно, я об этом узнаю от вас.
Шизофрения, все верно. Остаток полета мне придется провести рядом с психически нездоровым человеком.
– У вас есть удостоверение личности? – спросил я в попытке отвлечь его от навязчивой идеи о том, что я обладаю какими-то особыми знаниями.
К моему удивлению, удостоверение у него оказалось. Его звали Аарон Лайнхэм. Насколько я мог судить после тридцатисекундного изучения, документ был подлинным.
– Вы поднялись на борт, не имея намерения лететь, так? – осведомился он.
– Совершенно верно.
– Зачем тогда вы сели в самолет?
– Моя жена возвращается в Австралию. Я хотел убедить ее остаться.
– В кресле у окна это она, верно?
Без сомнений, это была Рози, которая издавала негромкие звуки, ставшие характерными для ее сна за время реализации проекта по созданию ребенка.
– Она беременна?
– Совершенно верно.
– Ребенок ваш?
– Полагаю, да.
– И вы не смогли убедить ее остаться с вами. Она оставляет вас навсегда и забирает ребенка?
– Совершенно верно.
– Вы этим сильно огорчены?
– Чрезвычайно.
– И вы решили что-то предпринять. Что-то слегка сумасшедшее.
– Совершенно верно.
Он вынул из кармана переговорное устройство и сообщил: «Ситуация подтвердилась».
Как я понял, мои объяснения его удовлетворили. Некоторое время он молчал, а я поверх головы Рози рассматривал безоблачное небо. Я увидел, как крыло самолета наклонилось, и почувствовал, что центробежная сила прижимает меня к креслу. Если бы горизонт не служил мне ориентиром, я никогда не узнал бы, что самолет изменил курс. Наука и технологии – это все-таки что-то невероятное. До тех пор пока остаются нерешенные научные проблемы, мне есть ради чего жить.
Аарон прервал мои размышления.
– Вы боитесь смерти? – спросил он.
Интересный вопрос. Как животное я запрограммирован на то, чтобы сопротивляться смерти ради сохранения своих генов и, соответственно, бояться ситуаций, в которых мне угрожает боль или гибель, например встречи со львом. Но абстрактной смерти я не боюсь.
– Нет.
– Сколько у нас времени? – спросил Аарон.
– У вас и у меня? Сколько вам лет?
– Сорок три года.
– Мы примерно одинакового возраста, – сказал я. – По статистике, нам обоим осталось около сорока лет жизни, но вы, похоже, находитесь в хорошей физической форме. Мое здоровье также в отличном состоянии, так что я бы добавил каждому из нас от пяти до десяти лет.