– Она будет жить? – спросил Эндрюс.
Медик молча пожал плечами, не зная, что ответить. Управляющий хорошо слышал только то, что он хотел услышать.
– Если предположить, что позже ничего не всплывет, думаю, что она будет в порядке. Но цитировать меня не стоит. Особенно дипломированному врачу.
– Да чего ты боишься? – хихикнул кто-то позади него. – Что тебя обвинят в незаконной практике?
Некоторые разразились резким смехом.
Быстро вступил Эндрюс – прежде чем Клеменс или кто-то другой успели ответить:
– Слушайте, у нас тут наивняшек нет. В наших общих интересах, если женщина не выйдет из лазарета до прибытия спасательной команды. И, разумеется, только с сопровождением. С глаз долой – из сердца вон, верно?
Все предпочли не отвечать.
– Так что нам всем следует заняться своими обычными делами и чрезмерно не возбуждаться. Правильно? Ладно, – он поднялся. – Спасибо, джентльмены.
Никто не двинулся. Затем к ним повернулся Диллон и тихо сказал:
– Окей.
Собравшиеся начали расходиться, возвращаясь к своим ежедневным задачам. Эндрюса поведение заключенных ничуть не разозлило: это маленькое представление было мелочью, а такие мелочи он заключенным позволял. Это помогало спускать пар и умеряло их потребность проверять вышестоящих на прочность.
Встреча прошла настолько хорошо, насколько можно было ожидать. Управляющий чувствовал, что справился с ситуацией – положил конец слухам и домыслам прежде, чем дело могло бы зайти слишком далеко. Вместе с Эроном он направился обратно в офис. Впрочем, пригодился бы и более информативный ответ от Компании.
А вот Клеменсу дорогу заступил Диллон.
– Чего это ты?
Крупный мужчина выглядел озабоченным.
– Фармацевт, тебе следует быть поосторожней с этой женщиной.
Клеменс улыбнулся.
– Она не в состоянии причинять какие-либо неприятности. Разве мы не должны предоставлять всем божьим детям шанс выжить?
– Мы не знаем, чье она дитя.
Двое мужчин еще с секунду смотрели друг на друга. Затем Диллон отошел в сторону и освободил медику дорогу. Взглядом он провожал Клеменса до тех пор, пока тот не прошел в дверь, ведущую к тоннелю «D».
Женщина лежала без движения; для разнообразия теперь она не стонала и не видела снов. Клеменс проверил капельницу, присоединенную к ее руке. Не зная особенностей состояния спасенной, он был вынужден дать ей препараты против общего истощения. В дополнение к глюкозе и сахарозе капельница содержала широкий набор разных антибиотиков в сыворотке, модификаторы быстрого сна и обезболивающие. Прочная идентификационная пластинка на шее женщины оказалась повреждена во время крушения, так что медику пришлось обойтись без важной информации, содержавшейся там. Он осторожно поискал какие-либо признаки непереносимости лекарств и с облегчением обнаружил, что ничего подобного не проявилось. Во всяком случае, у нее не было аллергии ни на что из того, что он закачал ей в вены.