Эрик всё-таки до меня добрался.
* * *
В камине потрескивал огонь — и это был единственный звук в комнате, где меня оставили солдаты Эрика. Огонь трещал — и я заставляла себя сидеть спокойно и смотреть на него, а не бегать по комнате, как какая-нибудь истеричка. Тем более это всё равно было бесполезно. А устраивать пустую сцену — слабость…
Я смотрела на огонь, пытаясь отрешиться, задремать, быть может, а мысли всё равно лезли, непрошеные мысли. Эрик не может, не имеет права навредить моему супругу, ведь так? Я же не кто-нибудь, я принцесса, а Эрику, конечно, не нужен политический скандал. Эрик проиграл, я замужем — всё. Пусть теперь красиво закончит этот спектакль со свадьбой, благословит нас с Дэниелом и отстанет от меня, желательно навсегда.
Впрочем, кого я обманываю? Эрик не из тех, кто смирится с поражением. Но он не может, не может, не может навредить Дэниелу. Я сжимала руки в кулаки и повторяла это, как заклинание, удивляясь в глубине души: почему благополучие Дэниела так меня волнует? Всё, игры кончились, теперь надо спасать себя, Дэни с его Тишей потянут на дно, и я это прекрасно понимала. И всё равно боялась — наверное, впервые, за другого.
Спустя час меня — по-прежнему под конвоем — наконец, отвели к Эрику.
Очередная комната с очередным камином и потрескивающим — будь он проклят — огнём плыла перед глазами от ярости. Я кое-как сдержала себя и дождалась, пока солдаты исчезнут за дверью. А потом, размахнувшись, отвесила Эрику пощёчину.
— Как ты смеешь!..
— Моя страстная девочка, — перехватив руку, усмехнулся Эрик, поворачиваясь к кому-то. — Надеюсь, её темперамент не угасает, когда дело доходит до постели?
Ответ я не услышала — в ушах звенело. Но комната мгновенно перестала вращаться и кутаться в туман, сфокусировавшись на Дэниеле у чёртового камина. Живом Дэниеле. Целом.
Эрик, похоже, наблюдавший за мной, больно сжал руку. Потом, дёрнув её — я ахнула, — поднёс к губам и поцеловал пальцы. Жалкая пародия на нежность. Жалкая пародия на Дэниела.
— Сядь, Елена, ты устала.
Я вцепилась ногтями в его пальцы.
— Немедленно прикажи…
— Я сказал: сядь!
И, так как подчиняться я не собиралась, меня швырнули в кресло. Оно не опрокинулось только потому, что стояло спинкой к стене — но затылком я ударилась знатно.
Эрик тем временем повернулся к Дэниелу и с улыбкой сказал, продолжая прерванный разговор:
— Ну что ж, свадьба — это замечательно. Рад за вас, очень рад… Я, конечно, предпочёл бы, чтобы ты держался от моей невесты подальше — и, честно говоря, думал, что достаточно занял тебя в последний месяц. Но это и не твоя вина…