— Прекрасно, — бросаю я. — Нам по пути. Что-нибудь ещё?
— Ты продолжаешь вести себя как… Словно ничего не произошло. Ты делаешь вид, будто я действительно твой спутник…
— А ты забыл, сладкий, ты действительно мой спутник? — ядовито улыбаюсь я, а Туан морщится.
— Попробуешь меня поцеловать, принцесса, и я сделаю тебе очень, очень больно.
— Уже трясусь от страха.
— И правильно делаешь.
Я натягиваю одеяло до шеи и закрываю глаза.
— Хорошо. Можешь сейчас куда-нибудь исчезнуть? Всё равно, куда, — мне надо позвать Габриэля, чтобы он накостылял тебе по самое «не хочу». А до этого демона придётся уговаривать, так что мне нужно время и одиночество, чтобы никто не видел этой в высшей степени занимательной картины.
— Позволь напомнить, принцесса, здесь я отдаю приказы, — язвительно шипит Туан. — А ты — подчиняешься.
— Это не мешает тебе прямо сейчас испариться и оставить меня одну.
Туан смотрит на меня, и улыбка потихоньку сползает с его лица.
— Спутник и фея проводят вместе всё свободное время. Если я «куда-нибудь испарюсь», меня первым делом отведут к твоей матери. И тогда, поверь, тебе будет больно — куда хуже, чем мне.
— А? — я снова сажусь на подушках. — Могущественный злодей «я-знаю-все-ваши-слабости» боится фей?
— Всесилен только Тёмный Властелин, — парирует Туан. — И с твоей помощью он будет мне принадлежать.
— Через мой труп.
— До этого не дойдёт, — усмехается юноша. — Ты мне нужна живой, Виола. Итак, утром ты пойдёшь к королеве…
— Иди к чёрту, — я снова ложусь и укрываюсь одеялом с головой. Глаза слипаются, голова трещит, испуганный кролик прижимается…
Я распахиваю одеяло. Туан ловит мой взгляд, насмешливо вскидывает брови.
— Чем я могу ещё служить вам, моя госпожа?
— Кролик. Томми. Это…
— Юный принц Сиерны, — Туан тянется погладить, но кролик прячется под одеяло. — Видишь ли, мне нужна была помощь его матери…
— Ты превратил маленького ребёнка… в кролика?!
— В крольчонка, если быть точным. Именно.
— Ну ты и… — у меня на языке вертятся сразу несколько эпитетов и метафор, но все они нецензурные, а при детях выражаться нельзя. Табу.
Я нахожу Томми под одеяло и прижимаю к себе.
— Посмеешь тронуть его ещё раз…
— И что ты мне сделаешь, принцесса? — вскидывает брови Туан.
— Покусаю.
— Да, ты наверняка ядовитая, — усмехается он.
— Расколдуй Томми и верни матери. Сейчас же!
— Ну уж, феечка. Его мать ещё нужна мне покорной и предсказуемой. Так что — нет.
— Туан, — вспомнив ещё несколько определений и сравнений, очень сдержанно говорю я. — У тебя совесть есть?
Юноша ловит мой взгляд и улыбается.
— О да. Я за добро и справедливость, дорогая Виола. Слыхала, что лучше всего добро орудует кулаками?