— Я просил называть меня по имени, когда мы одни, — перебивает его Ромион.
— Когда мы одни, — повторяет Дамиан и кивает на стражников.
Ромион пожимает плечами, и стража исчезает за дверью.
— Не надо!.. — начинаю, глядя им вслед. Не надо, не уходите, останьтесь! Но заканчиваю, конечно же, не так: — Не надо делать подобных жестов, Ромион! Ты обижаешь моего спутника! Туан…
— Да, моя леди? — ласково отзывается тот.
— Помолчи, Виола, ты заколдована, — отмахивается Ромион.
И тут Дамиан вставляет:
— Она сама его выпила. Ты что, не видишь? Ты же в разы сильнее меня в зельях, Ромион, ты что, не видишь? Она сама его выпила, по своей воле.
Ромион хмурится, глядя на меня. Нет-нет-нет, не слушай этого страдающего глупца, я заколдована, заколдована я! Спасите меня кто-нибудь!
— Не… — опять начинаю я. И снова: — Не смейте говорить обо мне так, словно меня нет рядом! Я здесь, и я всё понимаю.
— Простите, Ваше Высочество, — кротко отвечает Дамиан, бросая на меня быстрый взгляд. — Могу я задать вам один вопрос?
И ты прозрел? Свершилось! Ну всё, Туан, ты попа…
— Вам нравится быть феей?
Да что ж ты такой… глупый?! Нет, не нравится, меня подчинили, мне слова не дают сказать, и мне на шею вешается сумасшедший злодей, спаси меня, что же ты стоишь?!
— Да. Намного больше, чем вздыхать вместе с тобой, глядя на закат, и ждать, когда ты, наконец, решишься взять меня за руку.
Ой, не-е-ет! Боже мой, Дами, прости, это не я, это Туан, я не хотела!..
Дамиан кивает.
— Благодарю, Ваше Высочество.
Я отчаянно смотрю на него, пытаюсь поймать взгляд. Спаси меня!
— Ромион, я тебе ещё нужен?
— Дами, — выдыхает король Сиерны. — Но посмотри же на неё! Как ты не видишь: здесь что-то не так! Да, она выпила «Эликсир…» по своей воле, но…
— Роми, как ты не видишь, что Её Высочеству противно моё общество! — повышает голос Дамиан. — Ты оскорбляешь наследницу королевы фей, — и, открывая дверь, бросает мне: — Хорошего вам вечера, принцесса.
— И вам, милорд, — машинально отзываюсь я.
Фальшивые слова горчат на языке и звучат неправильно, но Дамиан только кивает в ответ и мягко закрывает за собой дверь.
Я так и знала. А ведь пел мне: «Я тебя люблю, я тебя в обиду не дам, я всегда буду рядом!» Где он, когда я в беде?! Пошел тешить уязвлённую гордость, за которой очевидного не видит? Даже его брат заметил, а с ним мы и вполовину не были так близки!
— Так, ещё раз повторите-ка, юноша, кто вы такой? — тянет Ромион, не сводя глаз с Туана.
— Мой король…
— Я не ваш король.
— Простите… Принцесса, — Туану, видимо, всё это надоедает, и он использует последний козырь: бросается передо мной на колени, цепляясь за рукав моего платья. — Моя госпожа, я не понимаю… Что я сделал не так? Прошу вас, скажите, я всё исправлю! — звучит это истово и заученно, как будто Туан выразительно читает по бумажке. Или говорил подобное не раз.