Четыре гвардейца стоят у входа и успешно изображают предметы обстановки. Ха, один такой предмет однажды прекрасно оказался демоном, так что не надо мне тут делать вид, что они не живые и ничего не слышат.
— Где Ромион?
Нет ответа, только горничная выныривает ко мне из человеческого недовольного, бушующего «моря» и пытается увести и успокоить: «Госпожа, всё…»
Я вырываюсь.
— Где король?!
Мне тут же зажимают рот, причём не горничная, а кто-то из слуг-мужчин — просто так не вырваться, он сильный.
— Госпожа, прошу вас, успокойтесь…
То есть я должна спокойненько сидеть… тут… И ждать, пока Дамиан — там — невесть что сделает с Ромионом, а потом — ещё и с нами?! Или — тоже не лучший вариант — Ромион невесть что сделает с Дамианом?
Да щас! Не знаю, как я могу помочь, но я точно хочу при этом присутствовать!
Слуги меня не понимают. Они пытаются напоить ещё шоколадом, держат (могли бы, наверное, с радостью связали). Я накручиваю себя, злюсь — и с новым раскатом грома и стоном грохота где-то там, снаружи, наверху, взрываюсь золотой пыльцой.
Меня тут же отпускают. Ещё одна порция пыльцы требуется для стражников — они пытаются остановить. Но я краем глаза вижу золотой отблеск на их лицах и знакомые глупые улыбки… И бегу, бегу дальше, по пустым коридорам, ориентируясь на шум, пока не оказываюсь во дворе. Точнее, тем, что раньше было двором — сейчас он скорее напоминает очень пресечённую местность. Этакий лунный пейзаж с вздыбленными в неожиданных местах горами и дырами в земле — кратерами. Над всем этим бушует гроза, а в стоне грохота отчётливо слышится скрипка.
Где-то впереди, за ближайшим каменным холмом светится холодным белым пламенем знакомая фигурка. Ромион, понимаю я и с трудом, рискуя свалиться в очередной кратер — кто их знает, какой они глубины, но ноги точно сломаю — иду к нему. Мне страшно, и чувство вины буквально обжигает, так что вопрос «зачем?» передо мной просто не встаёт. Стоять здесь и смотреть, как братья друг друга поубивают, я всё равно бы не смогла.
Прямо передо мной в чёрное небо впивается каменный штырь, невесть как тут появившийся. Я добираюсь до него и осторожно выглядываю, держась — ветер, до этого лишь слабо перебиравший мои волосы, вдруг принимается рвать сорочку и швырять в лицо холодные капли дождя. Зато камень под руками неожиданно тёплый.
Дамиан стоит посреди идеально круглого, ровного участка двора, раскинув руки, словно крылья, и, запрокинув голову, смотрит не то на рваные облака и прячущуюся за ними луну, не то на дождь и вспыхивающие то и дело в небе молнии.