Я это к чему — Габриэль удивительно много знает всяких женских секретиков, которыми мы обычно делимся разве что с подругами, да и то — только с очень близкими. Ну и со всеми остальными, если хотим похвастаться.
Например, как заплести эти чёртовы волосы, чтобы они не мешались весь день и выглядели словно распущенные, но на самом деле были заколоты шпильками — и чтобы эти шпильки в нужный момент не выпали.
Когда красавец-демон рассказывает тебе такие вещи… Не знаю, кто как — а я долго смеялась. Но волосы действительно больше не мешают, хорошо выглядят и все шпильки держатся.
Ничего удивительного, что этот демон некогда заказал мне гардероб, не измеряя меня сто раз сантиметровой лентой. И не просто угадал с размером — ничего удобнее я раньше не носила.
— Габриль, а ты не хочешь попробовать себя в модельном бизнесе? — говорю я, выходя (вся такая красивая и довольная) в столовую. — Говорят, там интересно.
— Виола? С кем это ты разговариваешь? — удивляется сидящий за накрытым столом Ромион.
Я оглядываюсь: Габриэль исчез. Или просто стал невидимым. Что ж… Стоило, наверное, оговорить, его появление и уход в нашем «контракте», но… На это у меня ещё будет время.
— С моим вторым «я», Ваше Величество, — не моргнув глазом, сообщаю я. — Очень приятный собеседник. А что вы здесь делаете? Разве не нашлось никакого посла, способного составить вам компанию за завтраком в это прекрасное солнечное утро?
— Когда у меня во дворце гостит милая фея? — улыбается Ромион, вставая и отодвигая мне кресло. — Ромашковый чай, Виола?
Кажется, я начинаю постигать гениальный план сиернского короля, по которому он продал дом Роз и поселил меня во дворце. Наверняка выторговал у мамы что-нибудь в пользу своего королевства. Плюс брат-демонолог всегда будет рукой. И «милая фея». Хорошо устроился сиернский король!
Словно тоже читая мои мысли, Ромион улыбается.
— Будут какие-нибудь пожелания, принцесса? — сладенько спрашивает он, когда я сажусь напротив и беру кружку с дымящимся чаем.
— Да. Верни Самсона.
Ромион на мгновение «теряет лицо» — изумлённо поднимает брови и стирает сладенькую улыбку.
— Кого?
— Самсона. Моего медведя. Мне без него плохо спится, — я отрезаю себе кусочек ежевичного рулета.
— А, — хмыкает Ромион, глядя, как я орудую ножом, — да, конечно. Экономка сообщает, что он ещё не высох. А ещё она жалуется, что ты…
— Вы что, постирали Самсона? — Моего пушистого, специально набитого гречкой медведя? Страшно представить, во что он превратился.
— Полагаю, горничные сочли это уместным, — пожимает плечами Ромион. — Виола…