— Правда? — смеюсь я. — М-м-м, Дамиан крут. Почему я не демонолог? Я тоже хочу иногда кого-нибудь попугать.
— Представь, что испугают тебя.
— Габриэль, позволь напомнить, что не так давно я была жабой и…
— Помолчи, Виола. И просто представь.
Всю дорогу до общежития мы теперь идём молча: я представляю — против воли, это как «не думай про синего быка» — и мне действительно стыдно. Снова.
Что не так со мной в этом мире? Я и вполовину не так часто стыжусь себя дома.
Может, потому что дома всё спокойно и размеренно, и я просто привыкла, а здесь могу взглянуть на себя со стороны и вижу… не фею. Пока ещё не ведьму, но точно не фею. Феи же добрые. А я, разве я добрая?
— Габриэль, ты сможешь сделать меня невидимой? — прошу я, когда здание общежития показывается за поворотом. Просто не хочется, чтобы мной снова восхищались. И кружить головы не хочется тоже. Я просто хочу пройти в комнату моего парня и узнать, всё ли с ним в порядке, а не устраивать из этого представление.
Наверное, прочитав мои мысли, демон кивает, и дальше я снова иду за ним, но никто больше на меня не смотрит.
Это неожиданно приятно. Нужно научиться заклинанию невидимости, если я действительно могу колдовать. Обязательно. И использовать каждый раз, когда выхожу на улицу. Жизнь тогда будет просто замечательной!
Перед комнатой Дамиана я прошу Габриэля расколдовать меня и громко стучу в дверь. Мне не открывают. Я оглядываюсь на Габриэля, тот кивает.
— Эй, госпожа! — кричит кто-то из коридора. — Госпожа, к демонологу сейчас лучше не соваться! Госпожа, не…
Но я уже закрываю за собой дверь и слышу, как сама собой поворачивается щеколда замка.
— Спасибо, — говорю невидимому Габриэлю, а потом поворачиваюсь и вижу… себя. То есть, себя, копию себя — в пентаграмме, среди свечей. Рядом, навзничь, лежит Дамиан, запястье вскрыто, рубашка в крови… Я замираю…
— С ним всё в порядке, принцесса, не бойся, — шепчет Габриэль. — Он просто ещё не вернулся из Астрала. А ты, — он бросает короткий взгляд на мою копию, — брысь отсюда.
«Я-в-пентаграмме» припадает к полу, шипит — совершенно по-кошачьи — и исчезает. А Габриэль спокойно поднимает обмякшего Дамиана и кивает мне.
— Освободи кровать, принцесса.
Комната Дамиана и раньше меня удивляла: да, я понимаю, что он демонолог, да, я примерно представляю, с чем ему приходится и нравится работать; но всё равно чёрный, как мне кажется, не его цвет. И готика — стильно, конечно, но… Смешно — я раньше действительно над этим смеялась, но теперь, когда мы вроде как «встречаемся»… Мой парень — гот, и он не просто прикидывается — носит, там, чёрное и разные серебряные побрякушки в виде браслетов и колец (и одаривает ими меня), нет, он серьёзно проводит обряды. С кровью. С чёрными кошками. И предположительно, с девственницами.