Пока няня уговаривала и успокаивала Ука, послышалось:
— Ну и жара! Фу!
У входа в дом стоял Боннён. Ударом ноги он распахнул ворота. Лицо няни в один миг исказилось от страха.
— Кто это?! — взревел Боннён.
Сон Ук попятился в сторону. Ужас охватил его, и он мгновенно перелетел через ограду, как птица.
— Хватай его! — заорал Боннён.
Слуга Джи Соквон, державший колчан со стрелами и не знавший, как поступить, растерянно сорвался с места и побежал за Уком.
— Кто это?! Кто этот подонок?! — Налитые кровью глаза уставились на кормилицу.
Та съежилась, и с ее лба градом покатился густой липкий пот.
— Кто это?! Я спрашиваю! Что за подонок?!
— Э… это Га-гамегольский го-господин… — У нее не было и секунды, чтобы придумать хоть какую-нибудь отговорку.
— Гамегольский господин? — глаза Боннёна загорелись. — Да я его!
Не снимая обуви, он направился прямо в комнату жены. Деревянный пол скрипел и содрогался от его шагов.
— Где эта паскуда?! — взревев, как разъяренный зверь, он с грохотом вышиб ногой дверь в комнату жены. — Ну? Признавайся, откуда у тебя этот любовничек?!
На глянцевый, как опал, лоб Сукджон обрушился гневный взгляд Боннёна. Как ни странно, в его глазах горело нескрываемое наслаждение.
Сукджон невозмутимо подняла голову на разъяренного Боннёна:
— Это уж вы слишком! — нисколько не смутившись, без малейшего испуга, холодно осудила она мужа.
— Ы-ха-ха-хат… Паскуда! Я своими глазами видел, а ты из меня слепца сделать вздумала?! — Боннён затрясся в сильнейшем припадке смеха, его глаза налились кровью: — Щ-щас же горло перережу! Ну? Говори! Говори быстро!
— Мне не жаль моей жизни, только не обвиняйте несправедливо, — без малейшего колебания в голосе и не меняя позы, спокойно произнесла Сукджон, нисколько не уступая мужу.
Враждебный вихрь охватил их обоих. Боннён схватил Сукджон. Опаловая заколка бинё[12] покатилась по полу, попалась под ногу Боннёна и разлетелась на части. Сукджон, терпя жестокие побои, не издала ни малейшего стона.
— Ай-гу-у! Да что же это! — В комнату вбежала дрожащая няня и схватила Боннёна за руку. Но тот с силой отбросил ее назад.
Вбежал задыхающийся и по-прежнему державший колчан Соквон. Он упустил Ука и был бледен от страха перед Боннёном:
— Г-го-господин… я… я… — словно предвидя свою смерть, пролепетал Соквон.
Окровавленный Боннён выбежал к нему из комнаты:
— Соквон! Щ-щенок! Схватил подлеца?!
— Да я… да он… в… в лес у-убежал.
— Сукин сын! — разгневанный Боннён тяжелым кулачищем со всего маха ударил Соквона.
— Ай-гу-у! — Соквон, распластавшись на полу, закорчился так, как будто ему сломали спину.