Здание было пусто. Похожий на посыльного молодой человек занимался уборкой.
— Прошу прощения, вы не могли бы сказать…
Молодой человек, взглянув на Ёнок, широко округлил глаза.
— Вы случайно не знаете Со Гиду из Тонёна…
— А! Со Гиду?
— Да. Я только что из Тонёна. Вы не скажете, где я могу его найти?
— Я не знаю, где он, сегодня его не было.
— Не было? — Ёнок чуть было не расплакалась. Увидев, как сильно была расстроена женщина, молодой человек решил помочь и сказал:
— Вы говорите — из Тонёна?
— Да.
— Подождите-ка. У нас есть дежурный по ночной смене, господин Ким, он тоже из Тонёна. Я спрошу у него.
Ёнок, как стояла, держа узелок и ребенка за спиной, так и осталась стоять. Она так расстроилась, что ей было совершенно безразлично, плачет ребенок или нет.
— О! Какая встреча, госпожа Со!
Ёнок оглянулась и увидела друга Гиду. Она слышала, что Гиду поехал на заработок в Пусан именно по его совету. От радости и волнения Ёнок не могла выговорить и слова.
— Откуда вы взялись?
— Я только что с корабля из Тонёна.
— Ай-яй-яй. Как же так? А Гиду сегодня дневным кораблем уехал в Тонён, как жаль.
— Что?! Уехал в Тонён?
— Да. Мол, в Чусок не приезжал, вот и …
Ёнок осела. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не разрыдаться.
— Значит… Придется вернуться.
— Отдохните денек и завтра поедете. Куда вам с ребенком, да еще ночным кораблем?
— А есть ночной рейс?
— Есть-то он есть. Но судно такое маленькое и идет в обход. Так что с трудом можно вытерпеть весь путь. Отдохните, а наутро отправляйтесь большим кораблем.
— Нет, не могу. Мне надо ехать, — Ёнок, как угорелая, даже не попрощавшись, выскочила на улицу.
— Госпожа Со, подождите же! — Ким бросился за ней. Догнав ее, он впопыхах сказал: — До корабля еще достаточно времени. Я куплю вам билет, перекусите хотя бы.
— Нет, спасибо, — Ёнок, услышав, что у нее еще есть время, замедлила шаг.
— Вы обедали?
— На корабле…
— Давайте сначала поужинаете, а потом пойдете на корабль.
— Не хочу.
Ким, чувствуя себя неловко с замужней женщиной, не стал больше настаивать и проводил ее до пристани. Там он попросил Ёнок подождать, сам зашел в кассу и купил для нее билет.
— Билет второго класса.
— Вот, возьмите деньги, — Ёнок хотела было достать из-за пазухи кошелек.
Ким замахал рукой и отказался:
— Не надо, оставьте себе. Ну, ладно. Мне пора, — поспешил он оставить Ёнок одну, пока она не достала деньги и не всучила их ему.
Душа Ёнок обливалась кровью. Сидя в грязном от мусора зале ожидания, она понимала, что ехать в таком состоянии было бы глупо. Ребенок, кусая пустую грудь, плакал от голода. Ёнок вспомнила, что на набережной продавали тток, кашу и лапшу. Она взяла узелок и поплелась к торговцам. Купила одну порцию лапши. Села, скрестив ноги, прямо на землю. Крупная слеза выкатилась из ее глаз и упала в тарелку с супом. Бесконечная тоска и жалость к себе разрывали ее сердце. За ней краем глаза наблюдал рабочий, который также попивал бульон.