— Ну как, госпожа Ким, у вас не возникло желания стать романтиком? — по-деловому спросил Ган Гык.
— А вы хотите, чтобы я им стала?
— Нет, я не имел этого в виду. Вы должны сами решить. Так как ранее слишком многое решало за вас.
— Откуда вы это знаете?
— Знаю, потому что вы сейчас переживаете то же самое состояние, что и я.
Эти слова, принятые Ёнбин за прямое признание в любви, заставили ее покраснеть. Почувствовав это, она смутилась.
— Что вы можете знать о человеке, которого видите всего лишь во второй раз? Ган Гык улыбнулся, подозвал официанта и заказал пива.
— Если честно, я раньше думал, что Тэюн вас переоценивает.
Тэюн посмотрел на них исподлобья.
— И вы не ошибались. Моему брату следует верить только наполовину.
— Ну, пора уже прекратить вам делать из меня дурака, — впервые за это время сказал Тэюн и улыбнулся.
— Романтизм все-таки было бы ошибочно называть излишеством, — продолжал Ган Гык, — прошу тебя оставить все эти твои литературные замашки.
— И что это ты разошелся сегодня?
Шутливый тон Ган Гыка скрывал в себе явный дружеский совет.
— Я и представить себе не могла, что вы, господин Ган, так красноречивы.
— Ха-ха. Видимо, я произвел на вас в Пусане нелучшее впечатление.
— Вы мне показались тогда таким холодным и невозмутимым, что когда Тэюн нахваливал вас, это вызывало лишь антипатию.
— Опять я виноват?
— Извини.
— Ты, Ёнбин, и представить себе не можешь, с кем ты сейчас говоришь. Господин Ган — это опытный актер. Его нельзя принимать поверхностно, а то разочаруешься. Он преображается постоянно; например, он может обратиться в такого гордеца, что ты просто разведешь руками.
— Спасибо на добром слове. Давайте закончим на похвале.
— Хо-хо-хо…
Наливая себе пива, Ган Гык обратился к Ёнбин:
— Не хотите ли съездить в Китай?
— Китай? — Ёнбин широко открыла глаза от удивления.
Лицо Тэюна опять выражало прежнее напряжение.
— Во-первых, это следует хорошо обдумать. Если мои дела позволят…
— Какие дела?
— Потребуется пара месяцев, самое большее — месяцев пять… — Только что смеющееся лицо Ёнбин омрачилось тенью грусти.
Они говорили и говорили еще. Когда же вышли из ресторана, уже было темно.
— Разрешите, я возьму вас за руку?
— Не надо, — Ёнбин, ощутив рядом руку Ган Гыка, смутилась и отдернула руку. Ган Гык оказался весьма тактичен. Как предупреждал ее Тэюн, пред ней сейчас стоял искусный актер, совсем не похожий на того молчаливого, с тяжелым выражением лица, человека, встреченного ею в Пусане.
— Вы снимаете комнату?
— Да. В общежитии я сильно уставала.
— Где вы живете?
— В районе Хэхва-дон.