Однако сама мысль об этом отдается в голове странным эхом. В барабанные перепонки вгрызается пронзительный скрежет – будто мне в голову засовывают какую-то пластинку. При этом голова не болит. Голова абсолютно ясная. Просто все вокруг кажется ненастоящим.
Не вставая с постели, я оглядываю комнату. Ничего необычного. Потолок, стены, неровный пол, занавески – все как всегда. Посреди комнаты стол, на столе аккордеон. На стене висят мои пальто и шарф, из кармана пальто выглядывают перчатки.
Я напрягаю мышцы по всему телу. Ничего не болит. Даже глаза не слезятся. Я в полном порядке.
Но скрежет пластинки не утихает. Грубый, пульсирующий и многослойный. Словно несколько разных звуков перемешиваются между собой. Я пытаюсь определить, где я мог такое слышать. Но как ни прислушиваюсь, не пойму, отчего этот скрежет. Будто образуется прямо в моей голове.
Я поднимаюсь с постели, выглядываю в окно – и лишь тогда понимаю. Прямо под окном трое стариков копают яму. Их лопаты со скрежетом вгрызаются в мерзлую землю. На морозе этот звук особенно резок и поэтому так раздражает меня. В этом ли дело? После всего, что произошло, мои нервы на взводе. Может, у меня просто звенит в ушах?
На часах почти десять. Я впервые просыпаюсь так поздно. Почему Полковник не разбудил меня? Если не считать тех дней, когда я валялся в лихорадке, он всегда будил меня в девять, принося на подносе завтрак.
Я жду до половины одиннадцатого, но Полковник не появляется. Спускаюсь на первый этаж, беру на кухне хлеб и питье, поднимаюсь обратно в комнату и завтракаю в одиночестве. Но оттого ли, что уже привык завтракать с ним вместе, никакого аппетита не чувствую. Съедаю половину хлеба, а другую оставляю для зверей. Затем надеваю пальто, сажусь на кровать и жду, когда огонь в печи хоть немного согреет комнату.
Вчерашняя теплынь за прошедшую ночь растворилась бесследно – дом опять наполняет промозглая стужа. Сильного ветра нет, но зимний пейзаж за окном такой же, как всегда. От Северного Хребта до равнины на юге небо затягивают плотные тяжелые тучи.
Четверо стариков под окном продолжают копать свою яму.
Четверо?
Но ведь их было трое. Трое стариков с лопатами. А теперь четверо. Значит, подключился еще один? Что ж, ничего удивительного. В Резиденции стариков хватает. Четверо стариков – по одному с каждой стороны ямы – молча ковыряют лопатами землю. Взбалмошный ветер задирает им полы пальтишек, но они, похоже, сильно от этого не страдают. Раскрасневшись на морозе, все тюкают и тюкают лопатами по земле. Один так разогрелся, что скинул пальто и повесил на ветку.