«Стесняется… — подумал Вязов. — Узнал, за ребят стыдно…»
Противник Вадима — в синем углу — был высок, с бритой головой, белевшей пятнышками кожи на затылке. В его безумно-решительных глазах, широких, волевых скулах и прикушенных — пока не была заложена резинка — губах затаилась отчаянная, неспортивная злость. Казалось, он был туго закручен изнутри и заряжен на ураганный темп боя.
Противники уже раскланялись по представлению судьи, пожали друг другу руки в перчатках и ждали.
Ударил гонг.
Вязова охватило легкое волнение. Он сожалел, что не улучил момент и не кивнул ободряюще Вадиму, но всей душой он желал ему удачи.
Бритый бросился без разведки. С первых же секунд он показался Вязову темповиком, очень сильным и выносливым. В самом деле, в первом раунде он откидывал Вадима прямыми ударами в голову и в корпус, и Вадим не мог противопоставить ему то же оружие, да казалось, что и не хотел.
Второй раунд начался так же стремительно. Однако стало заметно, что темп и агрессивность бритого бледнеют и как-то неожиданно обрываются. В зале кричали, что он выдохся, но Вязов знал, как они неправы. Противник Вадима не выдохся — это был тренированный и техничный парень — но он встретил умного боксера. Вадим дал ему в первом раунде вымахаться, выказать весь арсенал коварных ударов, затем, оценив наиболее слабые, выявив для себя наиболее уязвимые места в защите противника, он умелыми контрударами срывал автоматические атаки, все еще опасные, затяжные. Выравняв схватку, Вадим стал незаметно приближаться к противнику, сокращать расстояние и незаметно навязал ему ближний бой.
Вязов заволновался сильней. Он подмечал все огрехи в действиях Вадима, но это были огрехи с его, высококлассного понимания бокса, и все же сожалел, что не имеет права подойти в перерыве между вторым и третьим раундом к красному углу и дать один — два совета… «Двигайся, Вадя, двигайся! — почти шептал Вязов. — Не давай ему сосредоточиться. Хорошо. Хорошо! Не отпускай от себя! Да резче, резче бей, а то захватит руку, склинчует! Эх… Ну вот так бы давно! Так!..»
В конце второго раунда бритый не выдержал и сам перешел на ближний бой, но, дерзко клинчуя, он ударил лбом по лицу Вадима. Судья сделал ему замечание.
Ударил гонг.
Вадим пошел к своему углу, придерживая перчаткой рассеченную слегка бровь.
Судья на ринге подошел к Вадиму, рассмотрел поврежденное место и перегнулся к главному судье, обминая животом канаты.
— Глаз слегка заплывает. Рекомендую снять.
Зал, почувствовав недоброе, — то, что интересный бой может так несправедливо закончиться и победу, ввиду травмы Вадима, могут присудить бритому, — зашумел, заволновался, засвистел.