Высокое поле (Лебедев) - страница 58

Сразу за деревней начинался лес и сплошной стеной шел вдоль озера на много километров, лишь кое-где его прорубали узкие, неприметные просеки да раздвигали близ деревенского берега поля, раскиданные на взгорьях.

Выгон для лошадей был близко. Забор из жердей охватывал подковой большое уволье и выходил к озеру, настолько широкому в этом месте, что на противоположном берегу не различить человека.

Лошади с разбегу влетели в воротца и сразу пошли щипать траву, только рыжая Зорька вновь принялась валяться, перекатываясь через острый хребет с боку на бок. Орлик послушно стоял около Лехи, уставясь в землю, будто думал бесконечную лошадиную думу о пище, о работе, о хозяине…

— Ты не дури сегодня, Орлик! Понял? Надо бы тебя стреножить, как велел дядька Семен, да уж ладно… Иди уж! Ведь намучаешься связанный-то.

Дома Леха справился быстро. Переоделся в чистое — в синие «техасы», как у Сергея (вместе покупали), в пеструю рубаху. Коричневый пиджак стал уже коротковат, и ботинки поистоптались, но на новые надежда плоха, вот если бы поступил в техникум, тогда можно бы просить у матери, а так…

Он вспомнил, что надо еще накормить поросенка. Это было не вовремя. Он с досадой схватил ведро, всыпал в него три совка зашпаренных отрубей, приготовленных матерью перед уходом на ферму, надавил картошки, потом проверил по-хозяйски, как это всегда делает бабка, все горшки и кастрюли и вывалил старую кашу тоже в поросячье ведро. «Когда это кончится!» — подумал он и поморщился. Ему вспомнилась лекция в клубе. Веселый человек в очках долго и вдохновенно говорил о том, что уже близится время, когда огромные механические хозяйства будут давать народу все необходимое, и тогда отпадет надобность в подсобных хозяйствах. «Скорей бы!» — кричали бабы. Они-то знали, что такое возня со своим хозяйством. «Сказки!» — гудели мужики, знавшие только одно мученье — сенокос. «Пора бы», — подумал о лекции Леха, вынося ведро с кормом.

Поросенок у них был ладный. Мартовский. Он еще до тепла набрался сил на парном молоке да на «геркулесе», сидя в картофельном ящике за печкой. В мае, когда его вынесли в сарай, ему тоже перепадало кое-что — то молочной каши, то мясного супа с хлебом, а потом отошла Кузьке масленица: посадили его на отруби с картошкой, но больше всего старались кормить зеленью. Это дает хороший рост, тут дело проверенное, и бабка всю лебеду из огорода перетаскала поросёнку. К августу он перевалил за пять пудов, был длинный, и по всему угадывалось, что к заморозкам он нальется салом, которого хватит на всю зиму и даже на лето.