Глухо в лесной низине — ни веселой полянки, ни травины на ней — всюду черная прель ольховых листьев, хвои. Только кое-где прозеленит папоротник да подкомельный мох отольет желтизной. Рябина и береза тут не выживают, даже ольха, которой здесь самое место расти Да набирать толщину, и та скоро выбивается из сил, она рябит мелколесьем, уступив место могучим соснам. Не угнаться ольхе за их богатырским ростом… А сосны, стремясь к солнцу, высоко в небо вытягивают из низины свои ровные, гладкие стволы, стараясь сравняться вершинами с лесом, что стоит рядом, на горе. В густом перегное много пищи их корням, быстро растут они, поднимая все выше плотную шапку темных, густых ветвей. Зимой, в оттепели, сосны сбрасывают с вершин сырые глыбы снега, и тогда по всей приозерной лощине стоит треск — ломаются ольхи внизу. Весной вытает из-под снега свежий валежник, замелькают рядом высокие пни поломанного подлеска, а потом долго будут сохнуть и гнить, держась за омертвевшие корни. Дятел выдолбит в сухостойнике дупло, мелкая птаха углубит его и сделает себе гнездо. Надолго ли? Может, до зимы, пока снова не упадет снег с вершины, или до того, пока лось не коснется мертвого дерева широкой грудью, — так или иначе, но рухнет обломок, рассыплется трухой по темной сырой земле, станет ее частью, а корни сосен всосут эту новую пищу и подымутся еще выше.
Ископыченная дорога уходила вниз и пропадала в чащобе, в промозглой сырости лесного приозерья.
«Тут прошли! — с азартом следопыта подумал Леха. — Это к реке направились, не иначе».
Увлеченный погоней, он бросился к озеру через глухую чащу. Здесь всегда — сколько помнил он — было сумрачно. Нового человека может испугать угрюмость этой лесной дремы, но Леха привык к ней. Здесь в жаркую пору он не раз находил отрадную прохладу, освежавшую не хуже озера. Осенью, по первым заморозкам, хорошо приехать сюда за сухим валежником! А зимой, в ветреные дни, спускаются сюда с горы лоси и пережидают непогоду в затишье. В такие дни все тут желтеет их лежками, и бывает, встретятся здесь лось и человек, смотрят друг на друга и не знают, кто кому должен уступить заснеженную тропу. А весной, иной раз даже поздней, когда в деревне уже начинает пылить дорога, ребята вдруг принесут отсюда тяжелый ком чистого снега, холодного, зернистого — диво!
Справа подымался по круче сосняк вперемежку с ольхами, а на самом верху стоял прозрачный лес, и земля там устлана мягким светлым мхом. По весне в этом лесу часто кукуют кукушки. Любят они, кукушки, окликать зарю. Далеко по росе разносятся их тоскливые крики. О чем они? Может, плачет кукушка о своем бесшабашном бездомье? Или это заговорила вдруг ее кукушечья совесть, и затосковала птица по своим брошенным детям?