Дом у Олафа оказался в Серебряном Бору. Этот дачный комплекс, расположенный в северо-западной части столицы, считался уникальным даже для Москвы. И, соответственно, цены здесь кусались, причем весьма ощутимо. В самом начале своего обустройства в мегаполисе я внимательно изучала все районы города: респектабельность, криминогенность, реальную престижность и соответствие моим собственным ожиданиям. Так вот: был бы у меня лишний миллиард, я бы не задумывалась над тем, где приобрести себе уютный домик для медитаций и выращивания лечебных трав. Изначально это были дачи для высокопоставленных чиновников столицы и иностранных дипломатов, при этом сама земля принадлежала государству, но в конце прошлого века, когда страну лихорадило от экономических и социальных проблем, ушлые чинуши подсуетились, и на текущий день Серебряный Бор был практически полностью в частной собственности.
И уж не знаю, какими путями один из участков перешел во владение Олафа, но я абсолютно не возражала, когда, коротко уведомив о том, что мы именно на территории Серебряного Бора, меня ввели в тот самый двухэтажный девятикомнатный дом. В темноте было не рассмотреть толком, да и мы не задерживались снаружи, практически сразу войдя внутрь, но я все равно отметила, что и участок здесь достоин внимания. По крайней мере, забор виднелся в существенном отдалении.
Дом был темным лишь поначалу. Часы показывали третий час ночи, но Олаф, безошибочно проведя меня по коридору на большую кухню, совмещенную со столовой, включил нижний свет, усадил в мягкое кресло, а сам направился к холодильнику. Под моим слегка озадаченным взглядом внимательно изучил содержимое агрегата и одну за другой вынул из него несколько кастрюлек и мисочек.
— Я помню, ты голодная, — заговорил он, когда снял крышки с кастрюль и еще раз внимательно изучил стоящее перед собой посудное войско. При этом смотрел не на меня, а на еду. — Есть борщ, котлеты, пюрешка и несколько мясных салатов. Что выбираешь?
— Наедаться на ночь… — протянула неуверенно, но викинг фыркнул, и я мысленно с ним согласилась. — Ладно, давай начнем с котлет. Салат возьму на гарнир, а вот борщ, пожалуй, отложу на завтра. Ну или уже сегодня. А десерт какой-нибудь есть?
Я не удержалась и подошла ближе, чтобы лично заглянуть в посуду с предложенными изысками. Наше общение как-то слишком быстро перешло на новый, непривычно домашний уровень. Это удивляло и одновременно настораживало. Оказывается, Олаф мог быть и таким: уютным, заботливым и при этом абсолютно естественным.