Громкий щелчок замка подтвердил, что мы с Блэйном остались наедине. Боль пронзила мою грудь, а затем вырвалась из нее рыданиями. Блэйн привлек меня к себе.
— Пожалуйста, Сэди, не плачь.
Впервые за много месяцев я смогла обвить руками его сильное тело и прильнуть к нему в поисках опоры.
С утра в тот день, когда должен был состояться пикник, небо бороздили свинцовые тучи.
Прошу Тебя, Господи, не допусти, чтобы сегодня в довершение всех моих невзгод была плохая погода!
Приехал Блэйн. Он усадил часть детей в свою повозку и уложил еду, заботливо приготовленную миссис Фор. Мы кивнули друг другу, здороваясь, но воздержались от разговора. Кроме того, я с самого утра вообще почти ни с кем не разговаривала, как будто приберегала слова для наших потенциальных покровителей.
Когда приехали Хейзел с профессором Стэплтоном, чтобы забрать остальных детей, крепкие лошади Блэйна уже направлялись к ферме мистера Вайза. Эрл вскарабкался на переднее сиденье и умостился рядом с Хейзел, а мы с Мирандой и миссис Фор устроились сзади.
От волнения у меня бурлило в желудке. Этот день был для нас судьбоносным — так много от него зависело. Я была не в силах сделать это в одиночку — как не смогла заставить Лили Бет носить очки, Синтию — преодолеть страхи, а Картера — ступить на верный путь. Они ускользали из моих рук. Мне оставалось лишь возлагать надежды на Господа.
Повозка, покачиваясь, ехала по вымощенным брусчаткой улицам, потом по грунтовым дорогам. Повсюду простирались необъятные поля, словно море, единственными островками в котором были редкие зеленые кроны фруктовых деревьев да небольшие домики. Неподалеку показалась гора, покрытая темной листвой. Она словно выставляла свою прохладу напоказ нам, путникам, уставшим от яркого солнца. Профессор Стэплтон остановил повозку на обочине перед домом мистера Вайза, напротив телеги Блэйна. Еще несколько повозок и автомобилей приехали перед нами. Члены попечительского совета, предположила я. Беспокоила ли их судьба Дома так же, как и меня?
* * *
Вскоре прибыли приглашенные семьи. Запах лошадиного пота и пары бензина смешались со свежестью раннего лета. То тут, то там слышался веселый смех, деловые беседы и визг играющих детей. Однако я ощущала беспокойство, витавшее в воздухе. Во дворе было не так много людей, как мы ожидали, и я знала причину этого. Прикусив губу, я думала об аресте Картера, который оттолкнул от нас потенциальных благодетелей.
Я подняла голову и направилась сквозь толпу, по дороге разговаривая с родителями и детьми, с людьми, которые жертвовали нам средства, и теми, кто усыновлял и удочерял наших ребят. Не важно, что другие решили судить нас по поведению одной заблудшей овечки. Мне нужно было сосредоточиться на тех, чьи сердца были открыты для нашей работы, для наших детей.