Мысль о долгожданных нотах заставила его пожалеть, что он сейчас не дома, где повариха миссис Макаллис каждый вечер бы готовила ему одно из его любимых блюд, а дворецкий бы следил, чтобы камин в кабинете был растоплен. Вместо этого он торчит здесь, разряженный в эти проклятые неудобные тряпки, в надежде на то, что Далия все же одумается и поймет, что они созданы друг для друга.
Потому что Кирк понимал, что нет на свете двух людей, которые бы так подходили друг другу и по образу мыслей, и по склонностям. И подозревал, что молодая и преисполненная романтики Далия попросту не понимает, насколько это важно и насколько редко встречается. И даже представь ее герцогиня всем завидным женихам королевства, Далии все равно не найти того, кто подходил бы ей лучше, чем он.
Вот почему он так жаждал выиграть эту битву, сколь бы глупой она временами ему ни казалась, и готов был напяливать атласные жилеты и кланяться герцогу ниже, чем виконту. И раз уж он принял вызов света, сражаясь за ее руку, он не сдастся.
«Ибо Далия того стоит. Далия стоит гораздо большего».
— Я выгладил ваш сюртук.
Голос Маккриди вырвал лорда Кирка из раздумий.
— Спасибо.
— О, исключительно ради себя самого. — Маккриди достал из шкафа безупречно выглаженный сюртук и положил на кровать. — Ничто так не говорит в пользу камердинера, как ухоженный господин.
— Рад, что я тебя не посрамлю.
— А я вам и не позволю, — усмехнулся Маккриди. — В свое время я был первоклассным боксером. И практически уверен, что уложу вас, несмотря на разницу в возрасте.
— Не сомневаюсь.
Маккриди не походил ни на одного из известных Кирку камердинеров. Когда личного слугу Веллингтона после ранения на Пиренейской войне было решено отослать домой, камердинером при требовательном и взрывном главнокомандующем назначили служившего у его светлости конюхом Маккриди. И тот под строгим руководством герцога постиг все премудрости службы камердинера и сделался подлинным мастером своего дела. Он ваксил сапоги до зеркального блеска, накрахмаливал шейные платки так, что их невозможно было согнуть, и держал в узде самых наглых лакеев.
А поскольку поначалу Маккриди служил конюхом и прошел с герцогом все тяготы бесславной Пиренейской войны, он, не в пример прочей челяди, умел обращаться с оружием, стрелял из любого пистолета и досконально разбирался в военно-полевой медицине. Последний навык оказался особенно полезен лорду Кирку, ибо камердинер знал немало средств, помогающих облегчить боль и ломоту в ноге.
Однако сейчас камердинер не помогал ему никак.
— Красный цвет жилета подчеркивает черный цвет вашего вечернего сюртука. — Маккриди приложил вечерний сюртук лорда к жилету и с надеждой взглянул на хозяина.