— Ну што, рискнем догнать?
— Рискнем, — поддержал Глинов.
— Я, как вы, робя, извиняемся, — огладил свою бороду Зарубов.
— Тогда не щади лошадей, Артамон. А ты, Андрюха, пулемет готовь к бою.
…Проводив глазами тройку до тех пор, пока она не затерялась в дальней северной части Махтолы, Степан Хмарин и Петр Завялин снова обратили свои взоры к беглецам.
— Какая ж у них нужда в лес-то к ночи? — произнес вслух Завялин.
— Значит, есть какая-то, — отозвался Хмарин.
— Оно верно.
Беглецы уже были вблизи ургуйской дороги.
— Кажись, одна — баба, — заметил Завялин.
— А в руках што у ней? Как будто ребенка несет.
— Похоже.
Степан оторвал взгляд от беглецов, посмотрел вниз — бойцы расположились кто где: двое курили, один по нужде подался к разлапистой сосне, Акимов соорудил из хвои лежак, затаился чуть впереди остожья на небольшом взгорке.
— Верховые из села, — сообщил Хмарину Петр Завялин.
Степан поднял глаза.
— Четверо.
— Пятеро. Пятый пеший.
— Это они гонят кого-то.
— Гляди, постовые их остановили.
* * *
С постовыми Савелий Булыгин поздоровался, как со старыми приятелями, весело гогоча:
— Ваша нам, казачки, а наша вам с кисточкой!
— Куда это вы ее? — спросил у Савелия пожилой постовой, посторонившись от еле передвигавшейся, полураздетой Анастасии Цереновой.
— Докуда дошлепает.
— Замерзнет ведь.
— Ниче. Красных, слыхал я, холод не берет. Правда, Настя? Га-га-га!..
Трое белогвардейцев — напарники Булыгина — тоже расхохотались. Постовые посмотрели на них с осуждением.
— Со скотиной на убой и то так не обращаются, — сказал пожилой. — Поимейте жалость.
— Ишь сердобольный! — смял ухмылку Булыгин.
Он хлестнул лошадь и, почти наезжая на Анастасию, взорал:
— Че плетешься?!
И тут кто-то из постовых за спиной Булыгина промолвил:
— Кого это несет в тайгу?
— Да я уж присмотрел их. Из огорода Хвилипповых они вышли, — отозвался пожилой. — Касьян, никак, с невесткой Матреной. По солому, видать, к зароду направились.
Булыгин задержал лошадь, обернулся:
— Кого там приглядели?
— Да вон двое, мужик с бабой, к лесу потягли.
— Погоди-ка, — стал всматриваться в беглецов Савелий. — Баба несет чегой-то. Сдается, как дитя. Не содружница ли это нашей арестантки?
Тот, кто первый обратил внимание на мужчину с женщиной, усомнился:
— Касьян, как я слыхал, зараз хворает.
— Дак што! Вчерась хворал, нынче выздоровел, — возразил пожилой.
— Это не Касьян, — вступил в разговор третий постовой.
— Это, скорее всего, Леха Кондюрин. У него одного на всю Махтолу доха такая рябая.
Савелий Булыгин, уже порядком приотставший от своих напарников, заинтересованно вслушивался в разговор постовых и все подозрительнее присматривался к беглецам.