В общем, Эйдер отвез меня в свое отделение, где меня ждала еще одна неожиданность. Я предполагал, и это было вполне разумно, что фосген накачали в комнату откуда-то снаружи. Никакого другого объяснения, казалось, и быть не могло. Но я ошибся. Несколько простейших анализов показали, что в таком количестве газ в помещении не присутствовал. Невероятно, но впечатление складывалось такое, будто ядовитое вещество было введено непосредственно в легкие жертвы. В других местах его следы обнаружены не были. Выходит, преступник должен был воспользоваться баллоном с газом, да еще и трубкой или маской впридачу. Вот вам и новая загадка!
Но Эйдер решил временно оставить в покое именно эту деталь. Мы принялись размышлять об источнике ядовитого вещества, поскольку решить такую задачу было проще. Баллон газа достать не так легко — в любой и каждой аптеке его не купишь. В то же время не представляет труда приготовить небольшое количество яда самому, но уж во всяком случае не в таком виде, который бы позволил закачивать его в легкие человека.
Лейтенант проверил все находившиеся поблизости военные городки. И мы не очень удивились, узнав, что ни в одном из них не хранится интересующее нас вещество. Применение газа в военных целях уже почти нигде не практикуется. Все, что у них было — это учебные наборы для демонстрации характерных запахов новобранцам. В количествах совершенно безопасных. С единственного крупного военного склада химического оружия нам уверенно сообщили, что весь фосген — кстати, содержащийся там в больших резервуарах — на месте.
Но ведь оставался неразгаданным еще и вопрос о мотивах преступления, вызвавший у меня и у Эйдера мрачную усмешку. Ясное дело — у Гордона Вэнса Уитмана Третьего была куча врагов. Их было, правда, не столь много, как у покойного Адольфа Гитлера, но все же предостаточно. Денежные интересы сразу пришлось отбросить: Уитман не имел ни одного наследника. В случае его смерти огромный капитал превращался в нечто подобное фондам Рокфеллера или Форда. А это означало, что и судившиеся с Уитманом не получали ни цента компенсации ни теперь, ни когда-либо в будущем.
Работа в полиции — занятие, как правило, скучное. Убит господин Уитман. Ни самого преступника, ни способа убийства мы пока не знали. Так что оставалось докапываться до мотивов. Эйдеру и его ребятам предстояло тщательно проверить список из двадцати лиц, которых можно было подозревать прежде всего. У каждого из этих людей были веские причины испытывать к покойному ненависть. На этой стадии следствия я отошел от дела: меня уже ждали — не могли дождаться в госпитале. Однако я не переставал раздумывать над загадкой фосгена. Я пытался решить ее и так, и эдак все те несколько недель, пока люди Эйдера бегали от одного подозреваемого к другому.