Но вскоре омерзительные хрипы Барабанщика вновь стали доноситься до его ушей, а нежные зыбучие пески, заполонившие Землю Снов, все сильнее замедляли его отчаянный бег. Каждый шаг теперь давался ценой громадного напряжения сердечной мышцы, пока он пересекал поросшие мокрой травой луга, опустевшие улицы, захламленные комнаты, по которым никогда не ступала нога человека, длинные-длинные коридоры, за изгибами которых притаились застывшие в готовности к прыжку кошмарные чудовища.
Он продолжал борьбу, подстегиваемый страхом неминуемой гибели, пересекал громадный подвал — черный и промозглый, осклизлый пол которого загромождали проржавевшие части невообразимых механизмов.
И постоянно ощущал непосредственно у себя за спиной глухой топот косолапого Барабанщика, преследовавшего его с неумолимой настойчивостью.
Спящий внезапно принял решение — совсем простое, но ранее почему-то ускользавшее от его внимания. Там, впереди, прямо у него по курсу, находилась отвесная скала, с которой он сможет броситься вниз и нырнуть в воду, оставив своего преследователя с носом.
Задыхаясь, он принялся карабкаться по каменистому склону, со все большим трудом извлекая ноги из сырой, вязкой грязи. Добравшись до вершины, он издал торжествующий крик, символизируя этим вызов, который он бросал Барабанщику, и в следующее мгновение с ликованием в сердце кинулся в бездну, в глубине которой меж стенами узкого ущелья бесновался пенящийся матово-черный поток.
Несколько часов длился этот тошнотворно убыстряющийся полет, пронзительный свист в ушах попросту сводил его с ума, но наконец дикая река взметнулась ему навстречу и приняла его в свое чрево. Наконец-то он понял, что это свершилось. Он словно свалился в тесную и все более сужавшуюся расщелину между страницами своей любимой и давно забытой книги — «Сказки братьев Гримм» — и весь напрягся, ожидая встречи с обжигающим пламенем ледяной воды.
Но получилось почему-то так, что он оказался по пояс в затхлом болоте, тогда как его усталый мозг продолжали терзать булькающие вопли Барабанщика.
А потом он увидел впереди себя железнодорожное полотно, по которому стремительно несся вытянутый, длинный, обтекаемый предмет, весело искрящийся огнями и грохочущий по стыкам рельс. Вот промелькнули окна пассажирского вагона, похожего на фоне неба на яркую цветную вспышку жгучего пламени. Вагон был заполнен изысканно одетыми людьми, которые беззаботно отхлебывали из своих стаканов какие-то напитки и весело болтали. При виде этого зрелища его сердце наполнилось безотчетной, щемящей тоской.