— Я не изгнан, — спокойно произнёс он, стоя в полоборота. — Я сам ушёл после того как узнал о вашем уничтожении. Великий Отец перешёл грань — убив вас всех. Гелассия, Селин и уж тем более Литейрис не должны были пострадать.
После этих гневных слов в комнате разлилась тишина.
— Если он захочет её уничтожить, пойдешь ли ты против собственного отца? — раздался в комнате третий довольно мягкий и ласковый женский голос.
Бог поднял опущенную голову и открыл глаза.
— Да пойду, — тихо, но уверенно произнёс он, а женщина в чёрном балахоне, затаившись, осталась сидеть на диване.
Снова тишина и давящее напряжения ожидания, дальнейшего…
— Что ж, тогда ты будешь не один, — снова этот мягкий женский голос, и стоявшая в углу серая тень проявилась в высокую статную женщину с копной бело каштановых волос, одетая в лёгкую светло-зеленую хламиду с белой вязью по краям.
— Гестиарда, — повернулся к ней мужчина, нахмурившись. — Как понимать твоё явление?
Женщина грустно рассмеялась.
— Ты не рад видеть собственную сестру?
— Я осиротел в тот день, когда Отец вынес приговор всем моим «детям», а ни один из вас и пальцем не пошевелил, чтобы предотвратить это, — произнёс он спокойно, отворачиваясь.
— Ну, не будь столь категоричен, дорогой. Одного нашего потомка я ведь всё-таки спасла, — и пройдя по комнате, она опустилась в то же кресло, где некогда сидел бог.
Он повернулся к ней в непонимании, о чём вообще идёт речь.
— Ты думаешь, Гидеон догадался бы сам подменить детей, без моей подсказки? Ты думаешь, все бы поверили в то, что этот ребенок и есть Леонерис без моей помощи? — она насмешливо рассмеялась, словно королева, восседая на троне. — Кто по-твоему, разбудил в ней нашу силу, направил и показал, как ею можно управлять?
— Почему ты помогла мне? — подозрительно спросил бог у старшей сестры. — Раньше ты не отличалась особой любовью к моим творениям.
— К сожалению, твоя бесценная Донная, — холодный взгляд в сторону девушки сидевшей на диване и в презрении взиравшей на богиню, — и мой любимый Гелеос, сделали эту историю и моей головной болью, отныне, — она серьёзно взглянула на брата. — Никто из их прежних потомков, не вобрал в себя обе линии крови. Гелассия была подобна матери — феникс Ярости, Селин взяла всю силу деда — Лунный феникс, но эта… эта малышка поставила в тупик даже нашего Отца.
— Единый знает о ней? — встрепенулась девушка и взволнованно посмотрела на своего бога.
— Знает, — коротко ответила богиня.
— И что он намерен делать? — спокойно спросил бог, устремляя взгляд в лицо сестры.
— Хочешь узнать, пойдёт ли он против НАС, своих самых любимых детей? — приподняла она одну бровь, а потом ответила, — Возможно. Если Леона станет неуправляемой, я почти уверена, что её ждет участь худшая, чем постигла её прабабку. На этот раз он сам займется ей, лично. Так что в наших с тобой интересах сделать её не только адекватной, но и способной управлять своими силами, — она обожгла ледяным опасным взглядом сначала брата, а потом девушку в чёрной хламиде. — Я не позволю никому забрать у меня последнего потомка Гелеоса, он был моей единственной гордостью и самым лучшим творением.