– Жил-был князь. Однажды он выбрался на охоту и выпустил своего сокола в погоню за тетеревом. Однако ни сокол, ни тетерев не вернулись. Тогда он отправился на их поиски и набрел на речушку с серными водами, в которой утонули сокол и тетерев. Таким образом, князь открыл серные источники и заложил фундамент города Тифлиса. И вот теперь мы находимся в этой бане, а Мейдан снаружи – роща, через которую текла та речушка. Тифлис начался с серы, и с серой же он закончится.
Куполообразная комната заполнилась серным запахом. В бане воняло тухлыми яйцами. Тела двоюродных братьев были влажными и блестящими. Я растер грудь рукой, и кожа пропиталась серой. Мне вспомнились все воины и победители, участвовавшие в завоевании этого города и окунувшиеся в этот родник: Хорезмир Джелал-ад-Дин, Хромой Тимур, Джагатай, сын Чингисхана. Хмельные и отяжелевшие от пролитой крови, они вошли в серный родник, чтобы вновь обрести легкость и живость.
– Хватит, Али-хан, выходи. – Голос двоюродного брата прервал мои размышления о купающихся воинах. Я вылез из воды и направился в смежную комнату, чтобы распластаться на каменной скамье.
– Мекиссе! – выкрикнул Сандро.
Мужчина, встретивший нас в дверях, оказался массажистом. Он вошел голый, с тюрбаном на голове. Мне велели лечь на живот. Массажист взобрался на спину и принялся топтать ее легкими шажками, будто пританцовывая на ковре. Затем он впился своими пальцами-крюками в мою кожу и стал массировать мои руки так, что слышно было, как хрустят кости. Кузены стояли рядом, щедро раздавая инструкции:
– Еще раз выверни ему руки, Мекиссе, ему нездоровится.
– Прыгни еще раз ему на спину, вот так вот, а теперь помни ему левый бок.
Должно быть, было очень больно, но я не почувствовал ничего. Я лежал, покрытый белой мыльной пеной, расслабившись под умелой рукой Мекиссе, и единственное, что я чувствовал, – это как все мои мышцы становились свободными и воздушными.
– Достаточно, – произнес Мекиссе и вновь принял позу пророка.
Я поднялся. Все тело ломило. Я побежал в соседнюю комнату и окунулся в ледяной холодный серный поток второй ванны. На минуту у меня остановилось дыхание. Конечности вновь обрели эластичность и налились энергией.
Я вернулся, обмотанный в белую простыню. Двоюродные братья и Мекиссе выжидающе смотрели на меня.
– Я голоден, – с достоинством ответил я и сел, скрестив ноги, на одной из скамеек.
– Он в порядке! – зашумели двоюродные братья. – Принесите арбуз, сыра, овощей и вина, да по-быстрому!
Мы лежали в предбаннике и пировали. Я напрочь забыл о слабости и усталости. Вкус серы заменил аромат красной мякоти ледяного арбуза. Двоюродные братья потягивали белое вино – напареули.